– Да, разумеется, – сказал он. – В делах наших, увы, нет ничего срочного, требовавшего бы немедленного обсуждения, потому я и позволил себе отвлекаться на житейские мелочи. Итак, Алексей Воинович… Я, кажется, знаю, зачем Гравашолю аппарат Штепанека. Я до сих пор не имею стопроцентной уверенности, у меня нет конкретных агентурных донесений, которые прямо сообщали бы, что Гравашоль именно этим намерен заняться, но, если проанализировать все, что нам известно, сделать логические выводы и отсечь все несообразное… Через неделю во Францию должен прибыть высокий гость…
Он взял со стола французский иллюстрированный журнал и молча показал Бестужеву первую страницу, украшенную фотопортретом величественного мужчины средних лет с безупречными усами, чья грудь была украшена таким количеством высших орденов нескольких европейских держав, какое свойственно только коронованным особам.
– Ах, вот как… – сказал Бестужев сквозь зубы. – Даже так?
– Я прилежно изучил все, что нам – и нашим французским амфитрионам – известно о Гравашоле, – сказал Гартунг. – Достоверно известно, что он с давних пор согласно анархической доктрине прямо-таки мечтал совершить покушение на какое-нибудь особо высокопоставленное лицо. Президент Французской республики, – Гартунг неподражаемо улыбнулся, – его отчего-то не интересует. Нисколечко…
Бестужев тоже позволил себе усмехнуться:
– Да, если быть чуточку циником, то французский президент – мишень, прямо скажем, второсортная для такого матерого волка, как Гравашоль…
Улыбаясь одними глазами, Гартунг кивнул:
– Уж если быть циниками, которых к тому же сейчас не слышит ни одна живая душа, – мишень не то что второсортная, а, пожалуй что, и вовсе десятого сорта… Его величество, – он показал глазами на журнал, – дело другое. Его страна, конечно, не входит в ограниченное число великих держав, но все же, согласитесь, следует сразу за ними в некоей неписаной табели о рангах. Вот именно. Если принять извращенную логику террористов, король – достойная мишень для столь самовлюбленного деятеля подполья, как Гравашоль. По моим сведениям, он поддерживает самые тесные отношения с представителями некоторых самых крайних анархических течений в стране его величества, и вот уже две недели как наши агенты – и там, и здесь – отмечают значительное оживление контактов и связей меж этими господами по обе стороны границы.
– Визит будет официальным? – спросил Бестужев.
– В том-то и беда, Алексей Воинович, в том-то и беда… Сугубо официальный визит, обе стороны намерены провести серьезнейшие переговоры… по