? Правильно ли Бестужев понял то, что Васильев не выражал словами? Вопрос не столь уж пустяковый, ничуть не риторический…
– Ну что же, – сказал Гартунг, – поезд прибывает лишь завтра вечером, в вашем распоряжении более суток. Остается подумать, чем вас на это время занять.
– Возможно, мне имело бы смысл встретиться с французскими коллегами?
– Вряд ли, – сказал Гартунг. – Они вам не смогут дать ни малейшей зацепки, ни малейшего следа. Если бы было иначе, я бы давно знал. Вы с ними познакомитесь, конечно, – завтра, за несколько часов до прибытия поезда. Или у вас есть возражения? В конце концов, я вам не начальник, вы вправе выдвигать свои идеи, а то и требования ставить…
– Ну что вы, какие тут могут быть идеи и требования…
– В таком случае, я могу отвести вас к Сержу?
– К кому? Ах, к тому вашему агенту… Конечно, сделайте одолжение…
Он привстал, но Гартунг не пошевелился, и Бестужев уселся снова, что со стороны, конечно же, выглядело несколько неуклюже.
– Алексей Воинович, – проникновенно сказал Гартунг. – Вас ведь удивило то, что вам какое-то время придется выступать в роли заезжего костромского купчика, разгульного и недалекого? Не отпирайтесь, когда об этом шла речь, в глазах у вас стояло сильное изумление…
«Заметил, черт», – подумал Бестужев. И сказал как мог непринужденнее:
– Признаться, да. Удивление имело место быть, глупо скрывать. Я предпочел бы оставаться до поры до времени совершенно незаметным, а подобный купчик – фигура очень даже заметная…
– Ответ прост, Алексей Воинович, – ответил Гартунг. – Так надо. Я бы сказал больше – это необходимо. Возможны оч-чень интересные комбинации, в которых будет как нельзя более уместен именно что костромской купчик… Позвольте, я не стану сейчас вдаваться в подробности? Поверьте на слово, я не любитель театральных эффектов, просто-напросто ситуация требует. Вы опытный сыщик, толковый офицер, должны все понимать… Или все же вас такое не устраивает?
Он смотрел с такой обезоруживающей простотой, с таким дружеским расположением, что у Бестужева язык бы не повернулся возражать. В конце концов, его собеседник был опытнейшим мастером розыскного дела, делал первые шаги в их опасном ремесле, когда Бестужев еще и на свет-то не появился…
– Слушаюсь, – сказал Бестужев шутливо. – Вам виднее, Аркадий Михайлович.
– Ну вот и прекрасно, что все устроилось, – Гартунг наконец поднялся, высокий, без капли возрастной сутулости, осанкой напоминавший настоящего вельможу былых времен. – Экипаж ждет…
Направляясь к двери, Бестужев все же ощутил легкие угрызения совести. Он ни словечком не проговорился Гартунгу об американской конторе в Париже, куда Луиза отправила телеграмму с просьбой о помощи. Более того, он даже не обмолвился о том