Вся тройка совершила посадку нормально.
3
— Ох и свирепствовали же прожектористы! — восхищался капитан Кочетков, когда звено собралось на земле. Конечно, эту оценку он относил не столько к действиям расчетов, сколько к нашему полету.
— Молодцы! — только и успел сказать Калягин, как в стороне от аэродрома полоснули ночь три белых луча, скрестившись на звене «чаек».
Все с настороженным любопытством замолчали, глядя на искрящуюся в дымчатой пелене тройку будто игрушечных самолетов. Словно не обращая внимания на прожекторы, они плыли не шелохнувшись, уверенно и красиво. Человек, не искушенный в летных делах, увидев в небе плотно сомкнувшиеся серебристые точки, и не подумает, как сложен и опасен полет… Звено, еще не выйдя из первого пучка лучей, было поймано вторым, потом под углом сверкнула новая пара — и восемь длинных стрел, как будто пронзив маленькие тела самолетов, повели их по небу.
— Держись, Сережа! — не вытерпел Кочетков, провожая взглядом звено Петухова.
— Это для него семечки.! — заметил Калягин. — Сережа еще в Монголии летал ночью на штурмовку японских прожекторов.
Когда погасли прожекторы, мы пошли на доклад к командиру полка. Кругом темно хоть глаз выколи. Но мы, привыкшие к ночи, двигались уверенно, точно днем.
На старте рядом с майором Петровым стоял командующий. Выслушав доклад Кочеткова, генерал иронически заметил:
— Ночью вы летаете неплохо, а вот стрельбой не блещете. А я, грешник, думал, у вас все хорошо. Видно, ошибся?
Константин Дмитриевич, еще не успевший узнать результаты стрельб по конусу, ничего не мог ответить.
— Из стреляющих только пятьдесят процентов выполнили, — продолжал все тем же тоном командующий, не дождавшись ни слова от Кочеткова.
— Постараемся, товарищ генерал-лейтенант, улучшить результаты, — поняв, в чем дело, натужно выдавил командир эскадрильи.
— А стреляли-то всего двое, и если бы оба попали, то было бы отлично, — уточнил майор Петров.
— Товарищ командующий! Летчик, который промазал, только первый раз ночью стрелял, — придя на помощь своему командиру, пояснил откуда-то взявшийся адъютант эскадрильи Гриша Концевой. Он всегда вовремя появлялся перед старшими начальниками и умел к месту вставить нужное словечко. В таких случаях Гриша никогда не терялся. Летчики в шутку говорили: «Концевой живет по тринадцатой заповеди — знает, когда появиться и когда смыться с глаз начальства».
— И все же первый блин получился комом, — заметил командир полка, видимо недовольный репликой Концевого.
— Петров! Запомните: к авиации эта присказка не подходит, она вредна. Блин комом — для нас гроб, — предупредил командующий и спросил: — А как обстоит дело с вводом в строй молодых летчиков?