— Смотри с истребителями не связывайся, как прошлый раз. Будут бомбардировщики — любой ценой не дай упасть ни одной бомбе! А то не поздоровится! Понятно?
Все понимали свою главную задачу — не дать вражеским бомбардировщикам прорваться к войскам. Что мог ответить я? Только одно:
— Понятно.
И вот мы над той же железнодорожной веткой. Высота полета моего звена 2000 метров, другого — на 300 метров выше. Теперь, учтя прошлые ошибки, летим эшелонированно по высотам. Над нами плывут редкие кучевые облака. Проверяю компас. Он показывает направление без ошибок: на высоте магнитная аномалия не действует.
Вот впереди показались развалины станции Прохоровка. Здесь только что закончилось встречное танковое сражение. Под нами — почерневшая от гари и вся изрытая, взбудораженная бомбами и снарядами курская земля. Насколько видит глаз, везде замечаю разбитые, черные коробки танков, обгоревшие и изуродованные; беспомощно торчат исковерканные пушки, топорщатся обломки сбитых самолетов. А деревья, кустарники, сады? Все поглотила война. Кажется, и сейчас еще стонет и содрогается земля, где разыгралась невиданная до сих пор танковая битва.
Гитлеровцы, убедившись, что главный удар на Обоянь не принес успеха, перегруппировав силы и использовав последние резервы, предназначенные для наступления на Курск, перенесли усилия на другое направление. 12 июля на узком участке они бросили более 700 танков, пытаясь протаранить нашу оборону в районе Прохоровки. Врага встретили мощным контрударом только что выдвинувшиеся из резерва две гвардейские армии, одна из которых танковая. В результате встречного сражения главная группировка противника, потеряв половину танков, перешла к обороне.
Конечно, тогда трудно было предположить, что 12 июля — день сражения под Прохоровкой — войдет в историю как день похорон стратегической инициативы немецко-фашистских войск. Гитлеровцы впоследствии уже больше никогда не могли предпринять крупного наступления.
13 июля почти все немецкие войска, противостоявшие Воронежскому фронту, перешли к обороне. И только с каким-то непонятным ожесточением вот уже вторые сутки гитлеровцы пытаются окружить соединения нашей 69-й армии, обороняющей небольшой район междуречья Северного и Липового Донцов.
Наша восьмерка прилетела в этот район, чтобы прикрыть войска, подвергающиеся массированным налетам бомбардировщиков.
Сквозь пелену дыма поле боя определяем по всполохам огня. Боясь оторваться от группы и затеряться во мгле, летчики жмутся друг к другу. Облачность значительно сгустилась. За облаками прекрасная видимость. Бомбардировщики вероятнее всего могут нагрянуть оттуда. Пытаюсь связаться с наземным пунктом управления авиацией и запросить воздушную обстановку. С пункта не отвечают. А дым по-прежнему туманит глаза, мешая наблюдению за воздухом. Решаю уйти за облака.