Неисполнение его распоряжений, равно как скрытый саботаж, будет приравнено к контрреволюционной деятельности и преследоваться по всей строгости революционной законности вплоть до исключительной меры социального воспитания.
Предреввоенсовета Л.Д. Троцкий".
Мишель стоял посреди улицы, на морозе, совершенно не чувствуя его, ошарашенно в который уже раз перечитывая выданную ему бумагу. Четыре часа назад его расстреливали в подвале чека, а теперь все те, кто его расстреливал, были отданы ему в подчинение и в случае неповиновения могли сами встать под дула винтовок!
Вот так вот!... И снова, во второй уже раз, он был поднят из грязи — в князи. Теперь — в красные!...
Рок витал над главой Мишеля Фирфанцева, то вознося его к самым небесам, то обрушивая в тартарары.
Злой рок, который назывался — сокровища дома Романовых. Рок ценою в миллиард золотых рублей!...
И добрый рок, имя которому было — Анна...
День Анна стояла у окна.
И второй — тоже.
Она стояла у окна, закутавшись в шаль, прилипнув щекой к холодному стеклу, и неотрывно глядела на улицу.
За все это время мимо дома прошел отряд солдат с винтовками на плечах, проехал, тарахтя мотором, железный броневик да пробежало, может, пять, может быть, шесть прохожих.
Завидев в конце переулка одинокую фигуру, Анна вздрагивала, но, присмотревшись к идущему человеку, быстро сникала. Нет, это был не он — не Мишель.
На второй день Анна поняла, что ждать глупо. И даже преступно. Нужно действовать.
Она быстро оделась и встала у порога.
А идти-то куда?...
В чека?... Но она даже не знала, где это.
Нет, лучше обратиться к какому-нибудь большому начальнику, который может приказать освободить Мишеля. К Ленину. Кажется, он у них самый главный?
Ленин был главный, но был далеко — в Петрограде. Что только и спасло вождя мирового пролетариата от Анны.
Пришлось искать ему замену.
Анна поступила просто, но мудро — содрала все подписи с развешанных на заборах декретов и скупила все, какие нашла, большевистские газеты, которые тщательно проштудировала, выписав все встретившиеся там фамилии. Одна заметка чем-то привлекла ее. В ней сообщалось, что в Москву по неотложным ревделам прибывает Предреввоенсовета Троцкий.
Его фамилия показалась ей знакомой.
Нуда, конечно!...
Она вспомнила, как Мишель рассказывал ей о своем пребывании в Крестах, где он сидел вместе с большевиками. В том числе с Троцким, который теперь стал большим начальником!
Анна встрепенулась.
Что же она тогда думает — надо пойти к нему, непременно к нему! Он знает Мишеля, он поймет, он поможет!...