Это было начало ее нового самосознания. Вспомнив мысли, которые рождались в те страшные, растянутые в бесконечность минуты боя, Лада вдруг поняла: она предала саму себя в тоскливой тиши осиротевшей квартиры. Колышев, как змей, вновь мягко обвил ее тенетами лжи, ненавязчиво направил ее помыслы и устремления в нужное ему русло…
Дрожащими пальцами она достала сигарету.
– У вас можно курить? – тихо спросила Лада.
– Конечно.
Она приспустила стекло и щелкнула зажигалкой.
«Лендровер» висел на хвосте, неумолимый, как судьба.
Она не боялась. Она не могла .
Лада машинально открыла сумку. Зажигалка тихо стукнула о рифленую рукоять автоматического пистолета. Рядом лежал паспорт, водительские права, разрешение на пистолет и небольшая сумма денег. Все это она получила от водителя «Лендровера» на случай проверки. По его словам, все документы были настоящими…
…Свернув на развязке влево, Семен оказался на новой набережной. Ее построили недавно. Пологие берега реки Великой, что раньше покрывал сосновый лес, теперь плавились знойным маревом, одетые в белоснежный, свеженький бетон. Вместо узкой, изуродованной ямами дороги теперь вдоль реки тянулась широкая набережная, в конце которой маячили два моста. В туманной дымке знойных испарений сверкали затерявшиеся среди небоскребов центра позолоченные купола древнего Кремля.
Раньше город утопал в зелени, но теперь и сюда добрался смог. Многочисленные выхлопы от тысяч машин конденсировались между домами, превращая воздух в угарный газ. Загазованность оказалась столь велика, что Семену пришлось поднять все стекла и включить фильтрацию воздуха. Высаженные вдоль набережной деревья не могли радикально улучшить ситуацию, от многодневной жары их листва пожелтела и скорчилась.
Дом Семена стоял на противоположном берегу реки, недалеко от дамбы. Родители купили его, когда он был еще ребенком, и несколько лет Семену вместе с ними пришлось прожить на стройке, пока отец и мать делали ремонт, связанный с капитальной перепланировкой довольно старого строения. Теперь эта прозорливость родителей, отказавшихся в свое время от стандартных удобств квартиры, помогала им выжить в стремительно меняющемся мире.
…Его мысли прервал светофор. Свернув направо, Семен проехал мимо здания школы, где когда-то учился, и еще раз повернул, в тихую улочку, одну из немногих, которые перенесли в третье тысячелетие тот облик, какой он помнил с детства. Дом в два этажа стоял на краю старого парка, напротив претенциозного входа в Центральный военный госпиталь.
Припарковав машину на площадке перед корпусами из стекла и бетона, подпиравшими небеса наравне с окрестными «свечками» – жилыми комплексами нового тысячелетия, он заглушил мотор и повернулся.