«Может быть, ей плевать на все?..» – с сомнением подумал полковник. Должно быть, он не в состоянии правильно оценить то, что скрывается за усталым безразличием этой молодой женщины, которая так внезапно и неординарно возникла на его пути…
Действительно, на лице Лады не отражалась та борьба чувств, что шла сейчас в ее душе. Лишь блики от оранжевых языков пламени плясали по матовой коже, превращая ее лицо в загадочную маску.
Ганимед был ее мечтой. Мечтой, что родилась внезапно, но заполнила все существо. И вот она тут… Стоило ли преодолевать неизмеримую бездну пространства, чтобы оказаться одной в гулкой пустоте здания?.. Здесь шли те же самые процессы, что и на Земле. Сюда тоже добрался страх… Она обвела взглядом полумрак комнаты, которая несколько дней назад служила детской. Совсем недавно тут жил ребенок. Даже экзотический цветок в вазе еще не увял. На полу валялась оброненная второпях мягкая игрушка. Теперь тут прочно поселился страх…
Что хотел от нее угрюмо смотрящий в окно полковник? Кем он был? Лада чувствовала, что опять, который уже раз за ее жизнь, под ногами начинает медленно разверзаться пропасть обстоятельств. Она мечтала уйти от них, встать выше… но не получилось.
Она не хотела, чтобы «Альфа» превратилась в орбитальный склеп. Больше того, она не желала зла никому, у нее, как и у той маленькой девочки, что скиталась по заснеженным улицам огромного города, осталась одна сокровенная мечта – обрести себя в каком-то неведомом ей, уже ставшем в ее сознании мифом покое… На секунду ей показалось, что такое забвение может дать ей Ганимед – красивая сказка, нарисованная в ее сознании почти незнакомым ей человеком на далекой Земле…
На улице глухо пророкотал мотор, потом показалось, что скрипнули тормоза. Наумов обеспокоенно вытянул шею, пытаясь преодолеть взглядом сгустившийся за пляшущими языками пожара сумрак…
Ничего не разглядев, он вновь повернулся к Ладе.
Штурмовой автомат, небрежно перекинутый через плечо скафандра черным зрачком ствольного компенсатора вниз, к полу, вдруг живо напомнил ей капитана Рощина – страшный, но неотделимый от ее сознания эпизод далекой земной жизни… Частичка тяжелого становления ее новой, «послеоперационной» души…
– Вы действительно хотите знать? – спросила она, продолжая прерванный долгой паузой диалог.
Наумов откровенно пожал плечами, прислушиваясь к тишине.
– Я обещал Горману, что сделаю все возможное для разгрузки «Альфы», – ответил он. – Вполне логично, что я не могу терять тут с тобой драгоценное время, но, уходя, я бы хотел знать, кому подставляю спину.