– Что стряслось, Джеф? – спросил он, глядя, как мулатка насыпает сахар и кофе в принесенные с собой кружки.
– Да… – Она сделала безнадежный взмах ложкой, едва не просыпав при этом ее содержимое. – Через неделю на орбиту прибывает «Альфа», а они не хотят подменить меня хотя бы на день!
– Подумаешь, «Альфа»… Эка невидаль.
Дженифер сердито мотнула головой, наполнила кружки кипятком и подсела на подлокотник кресла, которое занимал Андрей.
– Прилетает моя сестра, забыл?
– Ох, простите, мэм… – явно дурачась от скуки, произнес он, делая глоток приготовленного ею кофе. – Забыл… Такая же очаровательная, как ты? – поддел он Дженифер. – Теперь у меня будет две сердитых фурии вместо одной?
Она нахмурилась, решая, стоит ли сердиться на его плоский юмор, но прийти к единому мнению так и не успела – все десять мониторов вдруг разом дали сбой, по их поверхности, вместо изображения внезапно побежали косые диагональные полосы, сопровождаемые резким, неприятным сигналом…
– Господи, что это еще на нашу голову?
* * *
Инцидент произошел на самом краю ледового поля. По данным приборов, это была отметка, соответствующая минус пятистам метрам от первоначальной поверхности ледового панциря Ганимеда.
Десять минут назад тут проползла машина очистки, и грязно-желтый лед в этом месте интенсивно таял, извергая в атмосферу мутную газообразную смесь.
Внезапно из-под темной коросты минеральных отложений в месте самого интенсивного таяния проступили контуры какого-то предмета.
В пользу того, что это был именно предмет, а не очередная причудливо изломанная глыба льда, прежде всего говорила его форма. Из-под ледниковой толщи медленно проступали прямоугольные очертания правильной, несвойственной природе формы.
Предмет имел золотистую окраску. Его размеры по периметру верхней, обнажившейся части были приблизительно пять на три метра.
Некоторое время вокруг не происходило ничего необычного – по-прежнему лед извергал струи пара, рядом ревел процессор, в тридцати или сорока метрах от оттаявшего предмета ползла очистная машина.
Потом с обнажившейся прямоугольной плитой действительно произошло нечто неадекватное, ее поверхность внезапно помутнела, казалось, что она на мгновение подернулась рябью и вдруг начала резко менять цвет, наливаясь пурпурным сиянием.
По-видимому, этот внезапный, феерический всплеск алого света сопровождался невидимым для глаза потоком излучения, скорее всего, электромагнитной природы, потому что ползущий неподалеку автомат вдруг остановился, будто налетел на невидимую преграду, и стал бестолково крутиться на одном месте.