Оно по-прежнему оставалось на ней. Не то, древнее, а настоящее, купленное в реальном мире.
Впрочем, почему в своих мыслях я подразумеваю, что этот мир нереален?
От знакомой площадки через бездонное ущелье была протянута сетка, над ней трос.
Лана, не колеблясь, ступила на туго натянутую металлическую поверхность, ощущая босыми ногами ее ячеистую структуру.
Через минуту, миновав вторую площадку, она прошла мимо знакомого купола, над которым парили десятки энергетических существ и, уже зная дорогу, начала спускаться по винтовой лестнице.
На этот раз карлик появился незамедлительно, по первому мысленному требованию.
Глядя на существо в балахоне, она вновь испытывала противоречивые чувства. Карлик молчаливо ждал, в его облике почему-то угадывалась угрюмая настороженность.
Несомненно, когда-то он был человеком. По крайней мере, у него до сих пор сохранился не только зыбкий контур человеческой фигуры в формах энергетического "тела", но и явно выраженный характер, вот, например, сейчас, молчит, но изредка нет-нет, да и покоситься взглядом горящих глаз в сторону "одуванчиков". Опасается их. Явно опасается.
– Как тебя зовут?
Он ответил без промедления.
– Рамуэль, госпожа.
– Ты здесь один?
– Нет, госпожа, нас четверо.
– Где остальные?
– В разных местах. Охраняют. Мы редко видим друг друга.
– Почему я не видела никого раньше? Откуда ты появился, когда я стояла перед запертой дверью?
– Мы сливаемся со скалами госпожа. Так надежнее и безопаснее. – В его тихом голосе внезапно прорвались эмоции, словно рассудок этого существа захлестнули собственные воспоминания, несущие отчаянье и боль.
– Почему же я тебя не помню?.. – Лана едва ли осознавала, что произнесла вслух промелькнувшую мысль.
– Вы не могли меня помнить, госпожа… – Внезапно ответил Рамуэль. – Разве обычный плотник достоин внимания знати?
– Ты был плотником? – Лана вдруг вспомнила грубо оструганные деревянные заготовки.
– Давно. Когда… Был настоящим…
Был настоящим… Значит сейчас он осознает, что потерял физическое тело?
– Ты можешь мне рассказать, что случилось? – Лана присела, чтобы не возвышаться на Рамуэлем. – Как ты попал сюда?
Он долго молчал.
– Давно… Память, как вода, она утекала… вместе с обликом… постепенно… Я почти ничего не помню, но иногда хожу туда… Больно, госпожа. – Его глаза словно подернулись пеплом. – Помню, боль, огонь и крики. Потом наступила тьма. Я потерялся в ней. Затем появились вы. Вывели меня сюда, и велели ждать.
Лана стоически выдержала его сбивчивый, малопонятный рассказ, на который реагировала скорее душа, которая уже исстрадалась от горьких, неумолимых предчувствий.