Рапаиты прибывали, появилась вторая линия цепи. Вокруг Джошуа замерцала магическая дымка.
«Кто же тебя бережет?»
По ноге, ловко цепляясь за комбинезон, заскочил Шнырь-Шнырь. Устроившись на плече, он принялся чистить шерстку.
— Как дела, ребятишки?
Если я правильно разобрал его пересвист, то у дома все спокойно.
— Велес! Тебе не кажется, что бежать поздновато?
Поигрывая мечом, он сделал несколько шагов по кругу. Я распустил магическую сеть. Она переливалась зелеными огоньками. Десятки, сотни слизняков. Матерь божья. На поляне уже появился третий ряд, а рапаиты все прибывали.
— Джошуа! Кто твой покровитель?
— Хороший вопрос. Не знаю.
Я ему поверил. Сразу.
— Наш отряд ушел в набег незадолго до смерти Карлоса.
Время от времени поглядывая на слизняков, я заметил, что ни один из них не вышел прямо на нас, только справа или слева.
— Обычный рейд плюс поиски какого-то лопоухого бродяги.
Велес зашевелился пробуждаясь.
— Давно ты у Карлоса?
Джошуа улыбнулся.
— Хитер ты, Велес.
— Разве?
Проводив взглядом слизняка, Джошуа с сожалением вогнал меч в ножны.
— Драки не будет. Карлос вытащил меня из темницы.
Его лицо приобрело мечтательное выражение. Я щелкнул Шнырь-Шнырь по носу, а то он увлекся и куснул меня за ухо.
— Ты знаешь лопоухого?
Последовательный у нас получается разговор.
— Допустим.
— Что будем делать?
— Ждать. Как ты угодил в тюрьму?
Джошуа прислонился к дереву. Усмехнулся.
— По глупости. В Картахеке, где стоял наш гарнизон, я познакомился с одной дамой.
— Она была замужем?
Он развел руками.
— Я этого не знал. Он ворвался в разгар нашего свидания.
Знакомая ситуация. Доводилось мне сигать в окно от мужей, не вовремя вернувшихся домой.
— И…?
— Я его убил.
Спокойствие сквозило в каждом его слове. Ни тени сожаления.
— Она тебя возненавидела?
— Ошибаешься. Вдов утешают в постели при еще не остывшем трупе мужа.
Век живи — век учись.
Шнырь-Шнырь пискнул, привлекая мое внимание. Рядов десять-двенадцать слизняков выстроились на поляне. Живые статуи. Джошуа, казалось, полностью потерял к ним интерес. Велес был с ним солидарен. Вглядываясь в крошечные глубоко посаженные глазки, я обнаружил молитвенное благоговение. Прикажи я им сейчас перебить друг друга, и они, ни секунды не колеблясь, сделают это.
— Твои почитатели?
— Не знаю, что и думать.
— Тогда не думай, просто пошли отсюда.
Так мы и сделали. Стоило мне шагнуть вперед, как выстроился живой коридор.
— Ну, что прикажете с вами делать?
Я не лишен тщеславия, но почитание на грани божественного экстаза приводит меня в смущение. Я сдался.
— Черт с вами, пошли, потом разберемся.