Эффенбах молча кивнул, повернулся и пошёл к двери.
— Погоди! Про генерала с Божедомки не забудь.
Начальник отделения остановился, хотел что-то ответить, но только махнул рукой и вышел вон.
С Самотёки Алексей поехал на Хитровку. Смеркалось, и извозчик дальше Петровского бульвара везти отказался. По Малому Трёхсвятительскому переулку Лыков пешком двинулся в сторону «Каторги». Всегда заполненная сизыми испарениями, яма Хитровки дымилась перед ним. Какие-то тёмные фигуры возникали из тумана, всматривались — и быстро отходили. У входа на площадь трое угрюмого вида оборванцев обступили Алексея и грубо потребовали закурить.
— Здоровье беречь надо, — назидательно ответил им титулярный советник. — Одно ведь, другого не будет!
Оборванцы озадаченно замолчали, потом один, самый угрюмый, нашёлся:
— А деньги есть?
— Денег-то много, да не во что класть.
Парень насупился:
— Эй! На Юр-базаре[115] так не шутют! Щас как осерчаем, будешь знать!
— Ты, сосунок, кашляй помалу, чтобы на год хватило. А то спроси у Сиплого, что я с такими делаю.
Оборванец среагировал мгновенно:
— Робя! Лататы!
И троица бросилась со всех ног в ближайшую подворотню.
Больше до самой «Каторги» к сыщику никто не приставал. Войдя в трактир, он сразу прошёл к стойке. Посмотрел на Ваньку Кулакова, как солдат на вошь, и скомандовал:
— Проведи!
Тот послушно затрусил впереди него в задние комнаты. Афанасьев сидел в третьей из них и что-то высчитывал на бумажке. Увидев гостя, тут же поднялся:
— Алексей Николаевич? Проходите. Ванька — водки!
— Не надо; я на минутку.
Буфетчик ушёл. Хозяин заведения лукаво улыбнулся:
— Говорят, вы Осмачкина отщекатурили на обе корки?
— Правду говорят.
— И Котяшкиной деревне задали феферу?
— Тоже верно.
Афанасьев одобрительно хмыкнул:
— Пришёл, увидел, победил. Чему обязан сегодняшним визитом?
— Я собираюсь днями навестить Даниловские каменоломни.
Притонодержатель нахмурился:
— Вот куда бы я без нужды не стал соваться. И вам ничем помочь не сумею.
— Этого не требуется. Я уже договорился: за меня замолвят слово перед отцом Николаем.
Афанасьев внимательно посмотрел на Лыкова:
— И об этом уже осведомлены? Ловкий вы человек, Алексей Николаевич!
— Спасибо, Марк Иванович. Я к вам с небольшой просьбой. Одному в каменоломни даже мне идти неуютно…
— Понимаю!
— Я решил взять с собой в качестве свиты Федю-Заломая — это крепкий такой хлопец…
— Знаю.
— … и ещё Тоську-Шарапа. Под землю им спускаться не придётся, они будут ждать меня наверху. На всякий случай.
— Разумно. Желаете, чтобы я прислал к вам Антона?
— Да. Я буду ждать его в Поляковом трактире.