Выстрел на Большой Морской (Свечин) - страница 17

— Ну, это всё дармоеды; вы мне о делах расскажите.

— Мы, например, организовали в столице патрулирование улиц, по которым проезжает государь! Семь главных улиц. Были старшие над улицами, которые постоянно наблюдали прохожих, и всё такое прочее…

Лыков, как профессионалист, при этих словах только усмехнулся:

— По проспектам, значит, прогуливались? Ну, дело хорошее, для здоровья полезное. А ещё что?

— Да так, собственно, и всё… Газету в Германии выпускали, проправительственную. Некоторые из наших собирались поехать в Женеву, вызвать там на дуэль и убить Бакунина с Тихомировым.

— Не поехали?

— Не поехали.

— Московский Баранчик под вашим началом что-нибудь совершил?

— Не припоминаю такого. Денег, правда, подлец, извёл много, и всё безотчётно. На оружие, на съём конспиративных квартир, на завербование агентов среди революционеров.

— Много навербовал?

— Ну, что вы, господин Лыков; кого он там мог навербовать! Так, перевод средств. Приходили от него пару раз какие-то странные люди, брали аванс и более не появлялись. Лица ещё у них были синие, с отливом. А потом я из дружины ушёл. Когда понял, в какую карикатуру всё наше движение выливается, сдал дела и ушёл.

— Давно ушли?

— Прошлой осенью ещё.

— С тех пор с Дубягой дел не имели?

— Не имел. Избави Боже!

— А откуда он вообще взялся? Кто его привёл в дружину?

— Раздобыл его откуда-то сенатор Шульц, последний управляющий Третьим отделением. Патентованный мошенник! Такого же и привёл… Кажется, Рупейто был у него в отделении негласным агентом. А почему, Алексей Николаевич, Департамент полиции вдруг заинтересовался этим субъектом?

Лыков вынул из кармана письмо, обнаруженное в тайнике у Макова, и протянул его князю:

— Узнаёте почерк?

— Кажется, его…

— Что это за история с купцом, которого Дубяго предлагает вам «потрясти»?

Демидов дважды перечитал письмо и вернул его затем сыщику.

— Собственно этого письма я не получал. Где вы его взяли?

— В тайнике у бывшего министра внутренних дел Макова.

— Это который давеча застрелился?

— Да.

— Он ведь в последней должности состоял министром почт и телеграфов! Перлюстрация?

— Разумеется. Но что насчёт купца? Вы сказали, что не получали именно этого письма. Получили другое?

— Да, и сразу его уничтожил. Но суть предложения была та же самая: есть купчина, который якшается с революционерами, хорошо бы его прижать.

— Фамилию купца Рупейто-Дубяго называл?

— Нет; указал лишь, что это рогожец.

— Возраст, характер торговли, место жительства?

— Нет, более ничего.

— Что же вы ответили вашему Баранчику?

Демидов смутился.

— Я ушёл от конкретного ответа. Написал, что помочь в защите от полиции не могу, но желание наказать купчишку понимаю.