Юрок Табиев в это время отхлебнул очередной глоток виски и затянулся сигаретой. Вдруг он почувствовал чужой тяжелый взгляд, перевел глаза на дверь и окаменел.
— Ты слишком много болтал, Юрок. Мне жаль… — сказал Валера и медленно поднял пистолет. Прозвучали два глухих хлопка. Одна пуля попала точно посередине лба, и Юрок Табиев стал медленно сползать в пену.
Валера вернулся в гостиную, подобрал черный кейс, который Юрок поставил у тумбочки с большим телевизором, и вышел из номера.
Начальник убойного отдела райуправления МВД майор Пилюгин сидел на диване в гостиной и слушал объяснения дежурного администратора.
— Третий день он проживал у нас, третий день…
— Гостей у него много было?
— Да нет… в мои дежурства вообще никого. Правда, и он появлялся всегда к вечеру. Утром уходил — вечером появлялся. Только вчера весь день дома был.
— Девок водил?
— Один раз была. В первый день. Потом — нет, не помню…
Мертвый Юрок Табиев лежал на ковре посередине номера, закрытый до пояса простыней. В номере работали фотограф, оперативники и медэксперт.
— Михаил Геннадьевич, — позвал капитан Туле-генов, сидевший на корточках перед раскрытым платяным шкафом, — тут пыль какая-то… подозрительная. Надо эксперта вызвать.
— А сам в пакетики собрать не можешь? — ответил Пилюгин. — Отпечатки пальцев ищите… везде ищите…
— Все, что можно было, собрали, — отозвался старший лейтенант Голубев.
— Да, вчера заходил к нему один мужчина… — вспомнил администратор.
— Что за мужчина? Документы не спрашивали?
— А на каком основании? Сказал, что идет в сорок первый номер…
— Документы вы должны спрашивать у гостя или не должны? — настойчиво повторил Пилюгин.
— Ну, вообще-то должен. В вечернее и ночное время. А он приходил в первой половине дня.
— Так… А когда ваш постоялец вселился, какой-нибудь багаж при нем был? Кроме этого чемодана?
— Кажется, был еще один чемодан…
— Кажется или был? — нахмурился Пилюгин.
— Был, точно был, — закивал администратор.
— Где же он сейчас?
— Второго чемодана нету, — доложил старший лейтенант Голубев.
Утро было раннее, ясное и теплое. Полина приехала совсем рано — посетителей на кладбище почти не было. Две старушки прибирали старые могилки. Кладбищенские рабочие, здоровенные, мускулистые полуголые парни, грузили в самосвал сухие ветки, цепляли лопатами и вилами слежавшиеся полиэтиленовые пакеты, какое-то тряпье, обломки досок и кирпичей.
Полина долго шла по дорожкам, мимо больших и маленьких надгробий и крестов, и наконец завернула к могиле без ограды, еще не заросшей травой. По бокам ее еще лежали увядшие остатки цветов и засохшие еловые ветки. И памятника не было — только воткнут в могилу металлический шест с фотографией на деревянном щите. На фотографии улыбающийся майор средних лет, в парадном мундире с двумя орденами Мужества. Внизу надпись черной тушью: «Александр Иванович Иванов, 1972–2007». От дождей фотография покоробилась, цифры, написанные тушью, потекли и расползлись так, что их трудно было разобрать.