Вернее, они делали вид, что заняты пасьянсом — на самом деле напряженно слушали разговор. Тимонин рисовал на листе бумаги чертиков и тоже слушал.
— Вот подумайте, Полина Ивановна, подумайте — если бы ваш муж был жив, да? Ну, предположим такое. И вы бы сказали ему, что хотите отомстить за него ценой своей жизни. Застрелить мента, который его посадил, и погибнуть самой… потому что сесть на пожизненное — все равно что погибнуть.
— Почему обязательно на пожизненное? — вдруг возразила Полина. — Могут и лет пятнадцать-двадцать дать… а может, и десять?
— Не дадут, не надейтесь! В лучшем случае — пятнадцать. Это что, разве не смерть? Только медленная.
— Пусть медленная смерть… — медленно проговорила женщина.
— А если Пилюгин не придет, вы взорвете всех нас и себя?
— Вас и себя… взорву…
— Но ведь Пилюгин тогда останется жив! — крикнул Тулегенов. — Тот, который посадил вашего мужа, которому вы хотели отомстить, останется жив, а вы погибнете… А сын в детском доме расти будет! Ну, и чего вы добьетесь? Кому хуже сделаете?
— Вам всем, — медленно отвечала женщина. — Наконец-то за свой беспредел ответите.
— Да кто ответит-то? Пилюгин как раз и не ответит!
— А ты весь такой белый и пушистый? Тебе отвечать не за что? Или ему, — она ткнула рукой в сторону Голубева, а потом — в Тимонина и Деревянко. — Им тоже не за что отвечать?
— Может, и есть за что, — обозленно ответил Голубев, — только не тебе спрашивать.
— А почему бы и не мне? Раз уж так получилось.
— Железная логика, — развел руками Голубев. — Против лома нет приема!
— У вас и против лома приемы находятся, — парировала Полина.
— Это какие же приемы? — спросил Тулегенов.
— А то ты не знаешь! — хмыкнула Полина. — Деньги!
— Какие еще деньги?
— Любые! Зеленые, синие, красные — лишь бы деньги. Вы за них мать родную в тюрьму засадите и любого вурдалака от тюрьмы отмажете.
— Ты… — Тулегенов задохнулся от злости, вскочил со стула, сжав кулаки. — Я тебе за такие слова…
— Ты сиди, сиди, капитан, не дергайся, — остановила его Полина, направив на капитана револьвер. — А то раньше времени на тот свет отправишься.
Тулегенов молча посмотрел на вороненый ствол револьвера, медленно сел. Голубев, Тимонин и Деревянко напряженно молчали, готовые ринуться на женщину. После паузы Голубев сказал хрипло:
— Не обращай внимания, Керим, она тебя провоцирует.
— Больно надо, — усмехнулась Полина. — Ишь, как обиделись! Будто взяток никогда не брали. Тоже мне, целки… обхохочешься…
Вновь зазвонил на столе служебный телефон, и все опять встрепенулись. Полина достала из пачки сигарету, щелкнула зажигалкой. Телефон прозвонил несколько раз и замолк.