Бахча, на ноторую Погодин привел Айкиз, раскинулась между садом и полевым станом. Здесь тоже были заметны следы недавней бури: темнозеленые, с чуть приподнятыми краями листья дынь и арбузов пожухли, потускнели от пыли. Кое- где между плетями растений на листьях еще лежал песок-. Погодин огорченно покачал головой:
- Видишь, Айкиз? И мою бахчу не пощадила проклятая буря. Я, как улучу свободную минутку, бегу на бахчу, воюю с песком… Навожу здесь порядок, как хорошая хозяйка в новом доме.
В словах Погодина звучала озабоченность, а лицо было благодушное, довольное. Иван Борисович гордился своей бахчой, он сам сажал дыни и арбузы, сам их растил, выхаживал, а буря, подбавив ему хлопот, еще сильнее привязала к бахче: ведь чем больше мучаешься над своим творением, тем дороже оно становится…
Оставив Айкиз у арыка, Погодин прошелся между грядками, заботливо выпрямляя сухие плети, стряхивая с листьев песок. Он ступал с необычайной для него осторожностью, руки его, потемневшие от постоянного общения с металлом, неуклюже-бережно, любовно касались запыленных листьев, атласной кожицы арбузов. Арбузы были еще зелены и малы, как теннисные мячики, дыни тоже пока не созрели, но над бахчой, разогретой солнцем, колыхался слабый, теплый медовый запах.
У одного из растений Погодин задержался, наклонился и, не оборачиваясь, поманил рукой свою спутницу:
- Погляди-ка, Айкиз!
Айкиз поспешила к Погодину. Иван Борисович выпрямился и молча, с победоносным видом, показал кивком головы на желтую-желтую дыньку, размером чуть больше чайника. Это выросла дыня хандаляк, скороспелка. Погодин, сорвав, стер с нее ладонью песок. Дынька засветилась на солнце, как слиток золота, и он протянул ее Айкиз:
- Видишь, вполне доспела! Доспела - назло всем бурям!
Айкиз, приняв ее от Погодина, взвесила в руке, нивнула с одобрительным удивлением: дыня была маленькой, но тяжелой, как булыжник. Поднеся ее к лицу, с наслаждением вдохнула сладкий, неповторимо нежный аромат, исходивший от желтой кожицы.
- Вот и третье блюдо! - сказал Иван Борисович. - Пойдем к арыку, дорогая гостья, по- царски закончим наш обед первой дыней с целинной земли!
На берегу арыка Айкиз села на траву, опустив над водой ноги в маленьких шевровых сапожках, прикрыв подолом простенького ситцевого платья обтянутые чулками колени. Погодин преподнес гостье лепешку, запасенную еще в столовой, достал из-за голенища большой складной нож, разрезал дыню на равные дольки и, когда Айкиз отведала ее, торжествующе спросил:
- Хороша?
Айкиз восхищенно покачала головой: ведь нет ничего вкуснее свежей дыни с лепешкой!..