– Сука, – Штырь влупил Валету кулаком в грудь, тот отлетел и ударился об стену, но благостное выражение не оставило его лица.
– А чего? – только и спросил он.
– Мне из-за тебя всю харю испортили! – крикнул Степан.
– Харя как харя, – Валет прищурил глаза, потерся спиной о стену и вдохнул носом воздух. Кайф потихоньку проходил, но состояние все равно было изумительное.
– Блин, на морде шрам будет, – заныл Степан.
– Ничего, шрамы украшают мужчину, – вдруг заявил Штырь.
– Ага, – криво хмыкнул Степан.
Штырь все еще ходил полусогнувшись, держась рукой за живот.
– Чего рот раззявил? – рявкнул он, обратясь к Валету. – Видал, что в комнате? Так иди убирай!
– А баба твоя… – обиженно протянул Валет.
– Ты теперь за бабу. И хватит трепаться. И так слинял не вовремя…
– Я же по-хорошему «геры» просил. Штырь, ты же знаешь…
– Ты был бы здесь не лишним… – помолчав, Штырь и предположил: – Или, может, это ты Власу настучал? Затем и побежал?
– Ага! – обрадовался предположению Штыря Степан. Он вышел из ванной, держа полотенце на лице: – Точно, он!
– Вы что! Я ширнуться… И никакого Власа я не знаю.
– Точно,. – кивнул Штырь. – Он Власа не знает… Ну вот и познакомишься… Вон Степан уже сосвиданился. .. – Штырь кивнул на Степана, по-прежнему прикладывающего полотенце к изрезанному осколками лицу.
Валет поежился, и хотя физически он был не из слабаков, однако вид друганов не вдохновлял его на встречу с Власом.
– А интересно, этот козел Влас с той козой Анфисой в ментовку не побегут? – вдруг заволновался Степан.
– Охренел? – пожал плечами Штырь. – Он сам, похоже, по уши в этом дерьме…
– Не, хорошо он вас, – оценил вдруг Валет.
– Сука, – Штырь горько вздохнул, прикидывая, какие причинены убытки. Вещи, которые он с любовью покупал, были расколочены. Кто-то за это заплатит.
– Здоровый мужик, – уважительно произнес Валет, снова покачнулся и присел на корточки.
– Ничего, не за ним последнее слово, – пообещал Штырь, поднимая расколовшийся пополам лазерный проигрыватель. – Разбор будет по всем статьям. Крутой разбор.
– Пришить, гадину, – простонал Степан. – Точно, шрам останется…