Все это далее подтверждается довольно подробными показаниями многочисленных свидетелей описываемых в книге средневековых процессов.
"Чрезвычайно эрудированный францисканский патер Людовико Синистрари в своем ученом труде "О демоническом" писал: "Дьявол прилагает свою печать на тех ведьмах и колдунах, от которых ожидает постоянства... Печать прикладывается НА САМЫХ СКРЫТЫХ ЧАСТЯХ ТЕЛА -у мужчин под веками, под мышками, под губами, на плече или на заднем месте, а у женщин - обычно на грудях или же на половых органах".
Средневековые медики, как правило, весьма тщательно обследовали обвиняемых в колдовстве ведьм, и если находили у них печать дьявола, то прокалывали эти пятна специальными серебряными иглами. Ведьмам же при этой процедуре завязывали глаза, чтобы они не знали, когда и где их колют. Настоящие ведьмы во время процедуры не чувствовали боли, и при уколах эти пятна не выделяли крови, хотя медики кололи их на глубину до трех пальцев.
Далее я натолкнулся на следующее интересное наблюдение - "иногда в этом месте тело опускалось, как пустое". То есть когда средневековые ведьмы-красотки пытались избавиться от метки дьявола и иногда вырезали у себя эту отметину, то в этом месте тело у них опускалось, как пустое. Монахи-инквизиторы, оказывается, все эти фокусы хорошо знали...
Тут мне вспомнилось, что когда Наташа Мейер-Мейерович ставила мне свои странные условия нашего брака, она показала мне пальчиком себе на подбородок и настороженно спросила меня: "Ты знаешь, что это такое?"
Я пригляделся и увидел, что у нее на подбородке, с левой стороны, находился маленький шрам - беловатое пятно слегка сморщенной и как бы омертвевшей кожи величиной с вишню, и тело у нее в этом месте опускалось, как пустое!
"Когда я была маленькой, - пояснила мне тогда Наташа, - у меня здесь было большое родимое пятно. Как черный нарост. Когда же мне исполнилось восемь лет, папка решил, что это пятно будет портить мою красоту, и отвел меня тогда к доктору, который его и вырезал. Но оказалось, что у этой штуки были очень глубокие корни, и поэтому вырезать ее пришлось до самой кости, а потом еще и прижигать ляписом (адским камнем). Вот и остался у меня после этого шрам".
При этом она пристально посмотрела на меня, словно проверяла, знаю я, что это такое, или нет. Не поняв мою реакцию, она, помедлив, добавила: "У меня есть еще одно такое пятно... На груди..."
Итак, у Наташи на подбородке и на груди было то, что в средние века называли "печатью дьявола". То есть в доброе старое время Наташу бы классифицировали как ведьму, как человека, находящегося в союзе с дьяволом. Что ж, монахи-инквизиторы были правы. Ведь Наташа действительно оказалась лесбо-садисткой. Она явно наслаждалась, делая зло Другим людям. Вот давайте и спросим себя теперь: если бы Наташу вовремя распознали и во всеуслышанье объявили всем о том, что она ведьма, было бы от этого другим людям, в том числе и мне, хуже или лучше?