— Он меня знает.
Босх обернулся к Чэндлер и переспросил:
— Он вас знает?
— В свое время он был юристом. Я тогда была с ним знакома. Том какой-то там. Не припомню... Ага, Фарадэй — вот как его фамилия. Думаю, он не хочет, чтобы я видела его таким. Но его тут все знают. Он — как напоминание о том, что может случиться, если дела пойдут наперекосяк.
— А что с ним произошло?
— Долгая история. Может, вам расскажет ваш юрист. Могу я у вас кое-что спросить?
Босх не ответил.
— Почему городские власти не смогли назначить вам адвоката? Родни Кинг, мятежи... Самый неподходящий момент для суда над полицейским. Я не думаю, что Жирдяй[9]... Я называю его так потому, что знаю: он называет меня Денежкой. Так вот, я не думаю, что он способен выиграть это дело, а в итоге вас одного вывесят на просушку.
Прежде чем ответить, Босх несколько секунд подумал.
— Это не для протокола, детектив Босх, — сказала она. — Я ведь просто беседую с вами.
— Я сам потребовал, чтобы не назначали. Сказал, что, если назначат, я уволюсь и найму собственного адвоката.
— Настолько уверены в себе? — Она сделала паузу, чтобы затянуться. — Ну что ж, посмотрим.
— Посмотрим.
— Вы же понимаете, тут ничего личного.
Он знал, что рано или поздно она это скажет. Самая большая ложь в этой игре.
— Для вас — может быть.
— О, а для вас? Вы убиваете безоружного человека, а потом обижаетесь, когда его вдова возражает и подает на вас в суд.
— Супруг вашей клиентки отрезал ремешки от дамских сумочек, набрасывал их на шею своих жертв, а потом медленно, но неотвратимо затягивал узел, одновременно с этим насилуя их. Он предпочитал кожаные ремешки. Ему было плевать на женщин, с которыми он это творил. Главное, чтобы ремешок был кожаный.
Она и глазом не моргнула. Впрочем, Босх и не ожидал от нее этого.
— Это покойный супруг. Покойный супруг моей клиентки. И единственное в этом деле, что мы знаем наверняка и можем доказать, — то, что убили его вы.
— Да, и сделал бы это снова.
— Я знаю, детектив Босх. Именно потому мы здесь и находимся.
Она сжала губы, как для поцелуя, из-за чего резко обозначились ее скулы. В волосах женщины отразился луч полуденного солнца. Сердито затушив окурок в песке, она вошла в здание. От ее рывка дверь распахнулась так резко, словно была деревянной.