Ну что же. У них впереди не один год, чтобы разрешить между собой это странное противоречие. А сегодня он намеревался наконец выехать из Лондона. Он должен был найти шантажиста раньше, чем тот причинит его семье еще больший урон. Все прочее может немного подождать.
Лишь после того, как все они тронулись в путь — Кэтрин и Берди в наемном экипаже, капитан верхом на своем коне, — Кэтрин представилась возможность спокойно поразмыслить над переменами в ее жизни. Берди стала зевать едва ли не сразу, как села в карету, и уснула, когда они не отъехали от Лондона и двух миль. Кэтрин не возражала — размышлять лучше в одиночестве. Капитана она могла увидеть, лишь наклонившись вперед и высунув голову из окна. Она уже дважды так поступала и приказала себе больше этого не делать. Зачем? Он теперь никуда от нее не денется, как и она от него.
Еще никому на ее памяти не удавалось с такой непринужденной легкостью поставить на место ее мать. Когда капитан объявил, что они намерены провести на Портмен-сквер не больше часа, и это спустя пару минут после прибытия, маман не преминула пустить в ход весь свой боевой арсенал. Многих, в особенности мужчин, ее мольбы и слезы заставляли капитулировать немедленно, и действительно, плакать она умела мастерски. Никаких красных носов, никаких припухших глаз — она делала это удивительно красиво и трогательно. Но капитан де Лейси пустил в ход какое-то свое секретное оружие, и слезы на материнском лице мгновенно высохли. Он даже заставил ее улыбнуться. Главным его козырем, конечно, явилось обещание устроить грандиозный бал в честь венчания ее дочери. Сказав все это, он покинул комнату, не дав ей опомниться, — гроссмейстерский ход. Та же карета, в которой они ехали в церковь, теперь везла их туда, куда звали капитана его дела. После того как они заехали в Холборн, где мистер Тирелл пожелал им счастья и, как положено, сделал запись об их браке, карета свернула на запад и в объезд Гайд-парка выехала из Лондона. Кэтрин переживала из-за того, что не взяла с собой многое из того, что могло ей понадобиться, да и Берди утомила ее своими претензиями. Однако все эти мелочи были не в счет. У Кэтрин было чувство, словно с плеч ее сняли тяжкий груз и она впервые может вздохнуть полной грудью. Она избавилась от Люсьена, и это главное. Как она и ожидала, капитан Люсьену оказался не по зубам. А кому, спрашивается, окажется по зубам ураган? И мощь этой стихии она в какой-то мере испытала на себе. Кэтрин чувствовала себя так, словно шквальный ветер выхватил ее из привычного мирка и понес прочь, в тот мир, о котором она не имела ни малейшего представления.