Вдыхая полной грудью прохладный утренний воздух, стоявший на квартердеке штурман корабля Том Флетчер внимательно следил за формой облаков, направлением и силой ветра и волнением. Видимость была отличной. Небесный свод напоминал не то хлопковое поле, не то синюю лагуну, в которую по неосторожности высыпали пух из дюжины распоротых подушек. Высоко в небе, едва ли не под самыми облаками, парили грациозные птицы-фрегаты. Судя по всему, погода в ближайшие дни должна была быть прекрасной.
— Держать этот курс до следующих склянок, — обернувшись к рулевому, распорядился штурман.
— Да, сэр, — прогнусавил матрос.
— Потом возьмешь на два румба правее.
Рулевой в ответ зевнул.
Когда дневное светило окончательно взошло на свой престол и температура воздуха под его обжигающими лучами поднялась до сорока градусов, команда «Морской чайки» собралась на совет, чтобы выяснить, куда плыть и на кого нападать. Между фок- и грот-мачтами был растянут огромный парус, в тени которого на пустых бочках, ящиках, бухтах каната, деревянных ведрах и орудийных лафетах устроились капитан Рок Бразилец, штурман Том Флетчер по прозвищу Весельчак Томми, квартирмейстер Джордж Уилсон, бомбардир Ян Кун по кличке Буйвол, боцман Кайман Пэрри, лекарь Питер Грааф (он же — Холера), подштурман Пузатый Якоб, боцманмат Фрэнсис Тью по кличке Рыжебородый, а также три десятка членов экипажа, включая корабельного плотника, парусного мастера, матросов и юнгу. В совещании не принимали непосредственного участия лишь рулевой, вахтенные матросы и кок, но это вовсе не означало, что их мнения не будут учтены при голосовании.
Первым слово взял квартирмейстер Уилсон. Лоснящаяся от пота жирная физиономия и круглый живот, опоясанный бархатным зеленым шарфом и патронташем, свидетельствовали о том, что слово «нужда» давно исчезло из его лексикона. Он был одним из немногих в этой компании, кто подался в море не ради того, чтобы добыть там деньги для расплаты с долгами, а с целью приумножить уже накопленный капитал. В случае успешного осуществления намечавшегося предприятия Уилсон планировал обзавестись собственным кораблем и в дальнейшем действовать самостоятельно.
Напомнив собравшимся на палубе о том, что с наступлением дождливого периода и переменой ветра испанская навигация в сторону Маракайбо и Тринидада прекратилась и все торговые суда теперь держат курс на запад, в Гондурасский залив и Новую Испанию, он предложил идти к мысу Грасьяс-а-Дьос, а оттуда — на остров Роатан, где можно было устроить засаду и собрать хороший урожай призов.