Лишь чуть забрезжило, Касик Сэм выбрался из спального мешка, взял в руку ружье и пружинящим кошачьим шагом подошел к открытой двери хижины. Из лесной чащи веяло ароматом цветов и трав, и он, как обычно, мог бы досыта надышаться ими и налюбоваться восхитительной красоты пейзажами, если бы острый взгляд его не скользнул по свинцово-серой глади бухты.
Примерно в миле от берега, лавируя против ветра, болтался на волнах небольшой парусник. Тот, кто вел его, наверняка знал эти воды как собственный карман.
«Испанцы!» — мелькнуло в голове Касика Сэма. Тут же, стараясь не делать лишнего шума, он поднял своих товарищей на ноги.
— Сматываемся в лес через задние двери, — скомандовал Железнобокий. — Вещи и провиант забираем с собой.
— А как быть с каноэ? — спросил Блейк, поспешно нахлобучивая на голову шляпу. — Вдруг они сунутся в устье Черепашьего ручья и наткнутся на
него?
— Не думаю, чтобы это случилось раньше, чем они высадятся на берег, — ответил вожак. — Сейчас главное для нас — не дать себя обнаружить. Если даже они догадаются, что на острове кто-то есть, вряд ли им захочется рисковать своими шеями, пытаясь выяснить, сколько людей укрылось от них в здешнем лесу.
Между тем, загадочное суденышко попало в полосу заштиления в подветренной стороне бухты, и находившиеся на нем люди взялись за весла. Уверенность, с которой они гребли в сторону пляжа, усыпанного глыбами кораллового известняка, ясно указывала на то, что незнакомцы не догадываются о присутствии на острове буканьеров.
— Не похоже, чтобы это были испанцы, — прошептал Железнобокий, притаившись со своими компаньонами в густых зарослях яны и гранадильо,
среди любящих влагу цветущих трав.
— Как бы там ни было, нужно держать ухо востро, — сумрачно сказал Длинный Пьер, исполинского роста нормандец, отличавшийся болезненной
мнительностью и подозрительностью. — Мы не знаем, сколько их, есть ли у них оружие и с какой целью они приволоклись сюда в такую рань.
— Ты здраво мыслишь, Пьер, — проворчал Бэзил Блейк. — Но тебе не хватает воображения и дерзости. Сдается мне, что их надобно как следует настращать.
— А если это флибустьеры с Тортуги? — высказал предположение Оливье Обри, соотечественник Длинного Пьера.
— Чем мучиться неопределенностью, лучше вступить с ними в переговоры, — бесстрастно заметил индеец.
Идея, подброшенная Касиком Сэмом, пришлась по вкусу Боулзу, и он с готовностью поддержал ее. Условились, что индеец сам отправится на встречу с пришельцами и, когда те приблизятся к берегу на расстояние окрика, попытается выяснить их национальную принадлежность и, по возможности, намерения.