Незнакомец — а это был Жан Леблан — схватился рукой за простреленное бедро.
— Касик! — послышался его хрип. — Помоги мне!
Касик Сэм, находившийся на фор-марсе, бесстрашно бросился на марса-фал и, перебирая руками, начал быстро скользить вниз. Но когда его босые ноги коснулись палубного настила, было уже поздно: из люков, подталкивая друг друга в спины, вылазили вооруженные саблями и пистолетами испанцы.
Схватив Леблана за локоть, индеец потащил его к борту, однако второй выстрел, произведенный доном Мигелем более прицельно, угодил французу в шейный позвонок, и Касику не оставалось ничего иного, как, бросив бездыханное тело компаньона, спасаться самому.
— Второго не убивать! — закричал своим людям дон Мигель. — Взять живым!
— Поцелуй себя в нос! — захохотал индеец. — Касика можно взять лишь мертвым!
Вскочив на фальшборт, он подпрыгнул высоко вверх, кувыркнулся через голову и, выпрямив свое натренированное гибкое тело, стрелой ушел под воду. Напрасно испанцы ожидали, когда он вынырнет — индеец исчез! В этом было что-то неестественное, загадочное, почти мистическое, ибо никто не верил, что беглец мог утонуть. Но долго ломать голову над случившимся команде баркалоны не пришлось — внимание всех было отвлечено восклицанием Кинтаны:
— Лодка! — палец его указывал в направлении устья Черепашьего ручья. — Смотрите, в ней полно людей, и они направляются к нам.
— Проклятье! — пробормотал дон Мигель. — Кто бы это мог быть?
— Я вижу еще одну лодку! — закричал Родриго Хименес.
— Будь я проклят, если это не пираты! — прорычал старший артиллерист Эрнан Херес. — Они гребут так, словно за ними гонятся прокаженные, и правят прямёхонько в сторону нашей кормы, чтобы не подставлять себя под огонь наших пушек!
Кто-то еще что-то кричал, однако дон Мигель не стал больше никого слушать; побагровев от злости, он приказал немедленно сниматься с якоря и ставить паруса.
Расстояние между «Санта Барбарой» и пиратскими лодками сокращалось быстрее, чем хотелось бы испанцам; тем не менее, они не проявляли признаков паники и не собирались сдаваться. Когда каноэ, которым командовал Джон Боулз, очутилось всего в тридцати ярдах от баркалоны и можно было явственно слышать скрип весел в уключинах, паруса испанского судна наполнились ветром, и оно, кренясь на левый борт, устремилось к выходу из бухты. Видя, что добыча ускользает от них, пираты издали воинственный клич и выпалили в сторону «Санта Барбары» из своих длинноствольных ружей. Огненные вспышки прорвали ночную мглу, на мгновение озарив окрестные воды ослепительным светом; испанцы решили поберечь порох и ответили преследователям лишь потоком брани и оскорблений.