Он сунул мне портфель со своими бумагами, а сам стал старательно чистить ботинок о снег. Сейчас он был похож на котяру, тщательно вылизывающегося после увлекательной прогулки по помойкам.
Я огляделся. С одной стороны переулка была грязная стена, с другой фасад бывшего церковного подворья с заколоченными окнами. И ни одной таблички, объясняющей, где мы собственно находимся. Похоже, два идиота, страдающие топографическим кретинизмом, умудрились заблудиться в маленьком Сергиевом Посаде, или, как он сейчас назывался, Загорске. Срочно нужно было местное население, которое бы указало хотя бы нужное направление.
Такое население внезапно нарисовалось в лице сухонькой, маленькой старушки, с ног до головы закутанной в пуховой платок. Она, мелко семеня, появилась из-за поворота и при этом лихо балансировала на скользкой тропинке с помощью явно тяжелой авоськи. Обрадованный, я двинулся к ней навстречу и едва успел подхватить, когда сумка повела ее в сторону и старушка была готова растянуться на снегу.
- Осторожно, бабушка - держа ее на весу, пробормотал я. Потом опасливо поставил на землю и нагнулся за портфелями, которые пришлось швырнуть в тот подозрительный сугроб.
Она рассмеялась старческим дребезжащим смешком:
- Ой, спасибо, сыночек. А то бы я сейчас - кувырк и растянулась, растяпа старая. Подошедший сзади Стас участливо произнес:
- Все в порядке?
Старушка окинула нас взглядом:
- Да, слава те Господи, пронесло. Как вас звать-то сынки, чтобы спасибо сказать?
Нога из-за спины пробасил:
- Я - Стас, а вот этот хлыщ в шляпе - Андрей.
- А меня Аксинья Филипповна. Ну, вот и познакомились.
Подполковник отодвинул меня плечом:
- Аксинья Филипповна, давайте мы вам поможем сумку нести, а вы нам ближайшую дорогу покажете, по которой можно к Ильинской церкви выйти? А то уже час плутаем...
Она озабоченно покачала головой:
- Так вам надо в Стрелецкую слободу. А вы в другую сторону идете. Но вот если в соседний проулок свернуть, да потом огородами, то сразу к Ильинке-то и выйдете. Пойдемте, провожу. Мне все равно к Степаниде, моей подружке, которая рядом с церквой живет, надо было вечером идти.
Стас подставил бабушке локоть, забрал сумку, и мы двинулись. Пока пробирались между сугробами, подполковник несколько раз неосторожно задевал авоську, и в ней что-то постоянно глухо позвякивало. Он, озабоченно взглянув, проговорил:
- В сумке ничего не разобьется?
Аксинья Филипповна беззаботно махнула ладошкой в варежке:
- А там и биться нечему. РевОльверы с патронАми не бьются.