Эта схватка вызвала у генерала странное смешение чувств. С одной стороны он понимал, что допустил самую большую ошибку в своей жизни, раз позволил загнать себя в такое положение, с другой — руки и оружие, истосковавшиеся за годы, по «настоящему делу» дарили Камуото ни с чем несравнимую радость. Его последний бой с настоящим живым врагом лицом к лицу состоялся более пятнадцати лет назад, но тело, терзаемое ограничениями и регулярными тренировками, не позабывало былых навыков. Сбивая противников с ног страшными ударами палицы, расшвыривая их в разные стороны щитом и переступая через изувеченные тела, генерал впервые за долгие годы ощущал, как кровь все быстрее бежит по венам, даруя сознанию непередаваемый детский восторг.
Как ветер выметает осеннюю листву с опустевшей улицы, так и юнь сумели единым порывом выбросить врага за пределы здания. Но останавливаться на достигнутом никто из них уже и не думал, вид убегающих сиртаков требовал продолжать преследование, и Камуото даже не пришлось отдавать лишних приказов. Четыре десятка царских солдат, все кто уцелел к этому моменту из числа защитников штаба, появились на центральной площади, гоня перед собой не меньше двух сотен вражеских воинов. Осторожность и страх больше не мешали юнь упиваться боем, и тех, кто уже двигался к ним навстречу, расталкивая отступающих трусов, они тоже совсем не боялись.
На неполную минуту они замерли друг напротив друга. Тяжелые мечники Ранджана в сплошной ламинарной броне и ближний круг командующего седьмой армии. Во взглядах, которые бросали и те, и другие, не было ничего, кроме радостного предвкушения. Рослый сиртак с гладко выбритым лицом, что было для его народа совсем нетипично, вышел вперед, вскинув подбородок и давая утреннему ветру, несущему запах свежей гари, растрепать длинные волосы на непокрытой голове. Из всех противников этот боец видел сейчас лишь одного, и не понять этот вызов было нельзя.
Генерал Юнь осознавал все прекрасно. Быть может, еще зим десять назад он, вероятно, рискнул бы выйти на поединок, но сегодня его тело, несмотря на всю свою силу и выносливость, было лишь телом шестидесятилетнего старика. Молодой сиртак был достаточно проворен, чтобы, долго ускользая от Камуото, вымотать его и победить без особых трудностей. Но проигрывать командующий седьмой армии не собирался, даже, несмотря на то, что вокруг его маленького отряда уже смыкалось кольцо из почти четырех сотен врагов, собиравшихся со всех сторон. Вскинув руку с окровавленной булавой, генерал коротко прохрипел приказ, и его люди снова ринулись в битву.