Для пятой армии этот удар был страшным. Манчи прекрасно понимал, как скажется на боевом духе солдат известие о том, что почти все их законные трофеи, малую часть которых рассчитывал получить каждый, теперь уплывают вверх по течению Чаанцзянь вместе с большей частью жителей Имабаси. Обычных гребных барок в городском порту было достаточно, и хотя императорский военачальник, несомненно, не мог выделить достойное сопровождение для беженцев, не ослабив собственных сил, остановить этот речной конвой было попросту некому. Можно было не сомневаться, что к этому моменту, утлые суденышки уже успешно миновали шлюзы и теперь держат курс на Нееро. Основные силы третьей армии были слишком заняты на севере, лишившись своих резервов еще в Йосо, а конные отряды четвертой ударной группировки, действующей к югу от реки, при всем желании не располагали достаточной численностью, чтобы попытаться перехватить этот ценный груз.
Несколько тысяч воинов под командой тысячника Нуена могли бы справиться с этой задачей намного лучше, но молодой командир увел своих людей чинить разорения в нетронутых землях Империи, и по большому счету Манчи одобрял его поступок. Будучи лично знакомым с Басо, Юнь был доволен его решением. Из всех возможных вариантов Нуен выбрал самый болезненный для врага, хотя немного спокойствия и холодного расчета могли бы сейчас сослужить добрую службу генералу Окцу. Конечно, трофеи, которые сулил захват Таури, могли с лихвой окупить утерянное, но город еще нужно было взять, а приближение Ханя грозило изменить расклад сил вблизи осажденной морской стоянки Южной эскадры.
Кроме трех самых грандиозных боевых акций, Ли Хань отметился также чередой быстрых и умелых атак на всем пути своего следования. Его нахальные бойцы осуществляли набеги на все крупные поселки и торговые перекрестки, лежавшие в радиусе суток пешего пути от русла Чаанцзянь. В некоторых донесения утверждалось, что атаковавшие были исключительно солдатами абордажа, хотя их численность для такого была явно завышена. Точные расчеты здесь не требовались, Манчи достаточно было сопоставить даты и частоту нападений. У Ханя было около шести тысяч воинов, включая экипажи куай–сё, а для тридцати кораблей подобного класса полагалось не больше двенадцати сотен десантников. Но отнюдь не дерзость императорского тайпэна и не численность его людей завладели вниманием главнокомандующего Юнь, едва тот разглядел за прямолинейным продвижением вглубь вражеской территории, каким могли бы показаться действия Ханя со стороны, четкую и хорошо проработанную организацию. Как бы ни хотелось вновь списать все это на мистические способности или простое везение, но безродный военачальник действовал согласно выверенному плану, который смог бы считаться образцом логистики и умелого руководства, если бы не сам характер происходящего.