Когда ударил гнус, он приуныл, но тут же смекнул, что его спасение – кухня. В маршрутах доставалось впятеро больше. И он благословлял свою новую профессию, которая давала ему такую легкую и такую сытую жизнь. А покушать он любил.
Одно-единственное точило Костюка – чем дальше, тем сильней. Сколько раз прикидывал он свой заработок, который выдаст ему бухгалтерия экспедиции после окончательного расчета, – и все получалось мало. Второй разряд, в поле меньше не платят. У маршрутных рабочих – третий, у Лобанова – четвертый, а сдельщики на горных работах, те вообще королями были, меньше трехсот в месяц ни у кого не выходило…
Костюк знал, от кого зависит его заработок, и начал готовить почву.
Однажды утром он сварил любимый Князевым гороховый суп с сухариками и, пока начальник умывался, понес ему завтрак прямо в палатку. Расставил на вьючном ящике миску, кружку с киселем, хлеб, даже масло в баночке. Он нарочно мешкал, ожидая Князева, жаждал одобрения, которое дало бы ему право на новые услуги.
– Вот, – сказал он, когда Князев вошел. – Кушайте на здоровье.
Князев удивленно взглянул на него, на расставленную посуду и покраснел.
– Ты зачем это? Что я, больной?
Он вышел, дернув шторкой, и направился к костру, а Костюк поплелся следом, недоумевая, почему начальник обиделся. У костра в ожидании завтрака собрался весь отряд, все видели, как Костюк несет посуду обратно. Тапочкин негромко сказал что-то, и все засмеялись. «Ничего, – подумал Костюк, – все равно выйдет по-моему. Ясное дело, он на виду стесняется».
Через несколько дней он подошел к Князеву и доверительно тронул его за рукав:
– Вам небось постирать чего надо? Вы оставьте в палатке, я днем это дело спроворю, покуда их не будет…
– Не надо, – буркнул Князев.
«Принципиальный»,- подумал Костюк. На следующий день он все же проник в палатку Князева, надеясь, что грязное белье лежит под нарами, как у всех, но там ничего не оказалось, а лезть в рюкзак было боязно.
В конце месяца, когда стоимость котлового питания распределялась между едоками, Костюк составил ведомость и понес Князеву показать. Князев прочел, пыхнул дымком, с интересом поглядел на Костюка. Самые меньшие цифры стояли против их фамилий.
– Как же ты ее составлял?
– Как велели. Раскинул на всех.
– А почему суммы разные?
– Так, Андрей Александрович! – Костюк заволновался. – Рази сравнить, как кто ест. Шляхов или Лобанов этот, так они завсегда норовят вторую порцию ухватить, а вы как воробушек.
– А ты?
– И я тоже… Пока нанюхаешься да напробуешься, и аппетит пропадет.
– Каждому в рот смотришь?