Переходя опасное место, он внимательно смотрел под ноги и перед собой. Влететь тут запросто, и тогда никто не узнает, где могилка моя. До конца болота оставалось шагов тридцать, дальше начинался рыжий торфяник, который тянулся еще шагов сто, к самой опушке.
Лобанов оглянулся, чтобы взглядом измерить пройденное, и остолбенел. Метрах в двухстах левее, по другой гривке, в сторону леса голенасто вышагивал сохатый. Его мощная холка и огромные рога, казавшиеся растопыренными и сведенными вместе великанскими пятернями, вырисовывались на фоне неба завидной мишенью. «Мать честная, сколько мяса!» – тихо ахнул Лобанов и, приседая, потащил через голову карабин.
Патрон был в стволе. Лобанов оттянул пуговку затвора, поставил на прицельной планке расстояние и вскинул карабин. Целясь с колена, он подводил мушку ниже холки. Сохатый что-то учуял, поднял горбоносую голову и чеканно замер. Лобанов затаил дыхание и плавно нажал спуск. Боек щелкнул. Сохатый чутко вздрогнул, повел рогами и понес их дальше. Вспоминая всех богов, Лобанов передернул затвор, снова прицелился, но сохатого теперь скрывали кусты, виднелись только рога. Гулко ударил выстрел. Сохатый сделал огромный прыжок и скрылся в кустах.
Уже не прячась, Лобанов взбежал на гривку, на ходу передергивая затвор. Сохатый стоял у болота, повернувшись всем телом в сторону, откуда донесся гром, и даже издалека было видно, как вздыбилась на холке длинная темная шерсть. Вот он угрожающе нацелил рога и медленно двинулся вперед. Лобанов попятился. Сохатый низко взревел и, далеко выбрасывая ноги, пошел быстрей. Это был матерый зверь. Лобанов подхватил карабин с последним патроном и изо всех сил побежал к лесу. Он знал, что пудовому копыту сохатого ничего не стоит раскроить даже медвежий череп.
Вот и опушка, какие-то елочки, березки-недоноски, скорей дальше! Эх, ноги, не подведите, донесите до большого дерева…
Огибая валежину, Лобанов на миг обернулся. Сохатый опустил рога на спину и стлался в прыжках, перекрещивая копыта.
Вот кедр, к нему! Топот, треск подлеска. Лобанов подпрыгнул и мертвой хваткой вцепился в толстую ветвь. Сохатый набегал, оседая на задние ноги и нацеливаясь рогами. Отчаянным прыжком Лобанов стриганул на ветку и швырнул в оскалившуюся звериную морду полупустой рюкзак. От резкого движения карабин соскользнул с плеча, грохнулся оземь. Сохатый встал на дыбы, но Лобанов был уже высоко, сидел верхом в развилке и всхлипывал, сотрясаясь всем телом.
Сохатый, как на привязи, несколько раз обошел вокруг дерева, поглядывая вверх, ступил на карабин. Что-то хрустнуло.