Чайный клипер (Богданов) - страница 3

Пролежав два месяца в Варде в лазарете, Акиндин вышел оттуда без ноги на деревянной култышке и с норвежской шхуной, отправлявшейся в Архангельск, вернулся на родину.

Крюков хорошо знал парусное дело и когда предложил Зосиме Кропотову свои услуги, тот охотно взял его к себе в мастерскую.

Среднего роста, широкоплечий и крепкий, не по-северному смуглый, с пышной седоватой шевелюрой и кудрявой бородой, с серебряной серьгой в ухе — «для шику», Акиндин Крюков был по-своему привлекателен и пользовался вниманием одиноких соломбалок, особенно вдовушек. Веселый нравом, большой любитель гульнуть, он в свободное время не задерживался в парусной, где в углу у него имелась койка из парусины наподобие корабельной, а пропадал у своих «сударушек», навещая их по очереди…

Внук Зосимы, Егор, с малых лет постоянно увивался в парусной возле Крюкова. Мастер любил парня и охотно рассказывал ему о своих морских походах. Старался Акиндин приобщить паренька и к парусному мастерству.

В пристройке всегда было чисто, светло и тихо. Посредине стоял очень широкий и длинный стол-верстак, на котором сшивали материал. Работали больше на сырье заказчиков — хозяева судов привозили свою парусину. Но иногда Зосима закупал ее у купцов и выполнял заказы из своего материала.

2

Начало июля было в Архангельске необычно жарким, с грозами. На левом берегу Двины, где-то под Емецком горели леса, и даже здесь, в Соломбале, душными светлыми ночами припахивало гарью.

После полудня ветер летник[1] притащил кучевые облака. Они медленно плыли в несколько ярусов над Двиной и незаметно превратились в огромную пепельно-сизую тучу. Вскоре молния рассекла потемневшее небо, ударил гром и начался крупный и теплый дождь, перешедший в сплошной ливень.

В парусной мастера Яков и Тимофей побросали работу и стали закрывать оконные створки. Всплеск молнии на миг ослепил Тимофея, и он поспешил стать в простенок. Яков перекрестился и отошел от окна, сказав:

— Боюсь грозы. Рассвирепел Илья пророк…

Над крышей снова громыхнуло, словно там повернули огромный каменный жернов. Вода за окнами лилась потоками, несла по двору мусор и мелкие щепки.

Акиндин положил поверх серебристого полотнища мерку с делениями и кусочек мела, которыми размечал парусину.

— Худо стало видно, — посмотрев в окно, заметил он. — Эвонде туча-то! Весь белый свет застила.

— Гроза в лес не гонит, — отозвался Яков. — Не все робить, можно и отдохнуть под шумок-от, — он зевнул и повалился в угол на ворох старой парусины.

В мастерскую заглянул Егор, хозяйский внук. Волосы мокрые — дождь застал его на улице. Успел только сменить штаны да рубаху. Акиндин обернулся, серьга блеснула в ухе острым косячком молодого месяца. Окинул внимательным взглядом крепкую ладную фигуру парня.