— Завербовал морячка!
— Молоденький!
— Сам зашанхаился![45]
— Да моряк ли он? Эй, малый, ты матрос или зевака из тех, что целыми днями шатаются на пристани?
— Ничего. Если не моряк, так сделаем из него настоящего морского волка, — уверенно сказал голубоглазый. — Обкатаем на клипере!
Егор из этих замечаний почти ничего не понял, но догадался, что матросы подтрунивают над ним.
Катер меж тем приблизился к борту клипера «Поймай ветер», стоявшего на якоре на внутреннем рейде. С борта подали трап, и моряки стали подниматься на палубу. Когда Егор взбирался по трапу, голубоглазый моряк подсадил его широкой крепкой ладонью и слегка шлепнул Егора по заду из озорства.
«Экая аглицкая вежливость! — подумал Егор и покраснел от неловкости. — Эдаким манером я, кажется, скоро наплаваюсь. Попал как кур во щи!»
— Пойдем к боцману, — сказал голубоглазый и повел Егора к грот-люку[46].
В каюте было сумеречно, и Егор не сразу разглядел находившегося тут дюжего морехода в полосатой тельняшке. Тот рявкнул:
— Эгей, Фред! Кого тащишь на буксире?
— Юнгу подобрал на причале. Влюблен в клипера. На «Капитана Кука» глядел во все глаза, — ответил Фред.
Моряк в тельняшке подошел к ним. Егор приметил, что борода у него черная, широкая, и глаза под насупленными бровями тоже черные, горят, словно угольки. Это, видимо, и есть боцман.
— Ты кто? — спросил чернобородый у Егора.
— Матрос, — ответил Егор.
— Матрос-то матрос, но откуда? Не с луны ли свалился в таком кепи и таких башмаках? Как зовут?
— Джордж Пойндексер.
Боцман шумно во всю грудь вздохнул и озадаченно почесал загривок.
— Плавал?
— Был палубным матросом, — ответил паренек. — Еще знаю парусное дело. Умею паруса шить.
Брови боцмана поползли кверху. Он был очень удивлен.
— На каком тарабарском наречии говоришь? Не понимаю…
— Вот у меня есть документ, — Егор достал справку капитана Стронга.
— А ну дай, что тут у тебя.
Боцман взял бумагу и подойдя к иллюминатору, прочел ее.
— Боб Стронг! — воскликнул он. — Старина Стронг все еще плавает на своем «Пассате»? — обратился боцман к Егору. Тот утвердительно кивнул.
— Недавно мы пришли в Лондон. Я хорошо работал, старался…
— Опять твой тарабарский язык! Но эта бумага — лучшая рекомендация. Я с Бобом Стронгом плавал. И немало он потчевал меня линьками[47]… Но — за дело попадало! Тебе повезло, парень! Беру в команду. Думаю, капитан согласится. Фред, — обратился боцман к голубоглазому, — этот парень мне нравится. Пусть будет палубным матросом. Потом поглядим, быть может, пошлем его и на салинг[48].
Егор спрятал письмо, которое боцман ему вернул. Кажется, все идет хорошо: он на клипере.