«Неужели всерьез зашалило? — испуганно подумал Александр Николаевич. — Этак-то скоро и в самом деле запою: „Не в силах я вахту стоять…“ Пойду к врачам, и пусть на какой-нибудь курорт в ремонт капитальный поставит…» Он заставил себя подняться и продолжал заниматься обычными делами, стараясь ни о чем другом не думать, кроме своих станков, которые должны безостановочно давать миллионы и миллионы стальных блестящих шариков. Да только эти шарики сегодня не радовали глаз старого наладчика своей ртутной чистотой. Он их даже не видел. Уж очень часто он встречал взгляды своих работниц, в которых так и читалась тревога за него и сочувствие. А на лице Моти Корчагиной, работавшей у полировочных барабанов, он прочел даже приговор себе. Эта работница, занятая чуть ли не самым грязным и тяжелым трудом в цехе, лучше всех поняла, что долголетней работе старого наладчика наступает конец. «Эх, Матрена Кузьминична, меня, старика, жалеешь, да о себе тоже подумай. Бойцом тоже живешь, трудовым бойцом, бабонька. Детишек растишь своим трудом. А я вот уже вырастил. Придет время, и ты вырастишь». И мысли Александра Николаевича опять вернулись к телеграмме сына.
Неужели Дмитрий в зрелые годы дошел умом, что дальше жить так с родителями нельзя? Если так, Митька молодец. А как его встретить, как простить обиду, как сделать, что вроде ее и не было?
А разве не могло быть, что Дмитрий ушел с флотской службы? Вполне могло. Митька-то, он тоже в годах, всю войну прошел с подвигами, и со здоровьем у него неважно, вот и увольняют его на пенсию. Думал, небось, поселиться в Москве-столице, да не заладилось: зацепки нет. Ну и решил податься поближе к родителям. Вот и дал телеграмму.
И уже перед концом смены новое тревожное предположение пришло старику в голову: может, Дмитрий уже неспособен расти и двигаться по службе, а поэтому его уволили раньше срока?
К приходу Александра Николаевича с работы все вещи в обеих комнатах заняли свои места; в квартире стало светлей и даже будто прибавилось воздуха — это, наверное, оттого, что пахло вымороженным бельем.
— Ужинать будешь или Митю дождешься?.. — спросила Варвара Константиновна мужа. — Да, вот еще: Артем приехал, с Алешей за Танечкой пошел. Давно ушли, должно, гуляют.
Артем Поройков работал механиком в заволжском совхозе и в семье бывал наездами. Его жена Вика, технолог одного из цехов подшипникового завода, часто задерживалась на работе, и Алеша, сын Марины, по вечерам ходил в детский сад за двоюродной сестренкой.
Александр Николаевич убежденно считал, что в каждой настоящей семье постоянно должны быть малыши. Он любил своих внуков и, как он говорил, грелся около них.