Начальство Саймона дало добро на эту встречу после долгого, почти десятидневного раздумья, просчитывая возможные варианты, как дивидендов от установления связи с таким человеком, так и скандала при вполне допустимом провале, если человек этот окажется провокатором. Впрочем, сам Брук особо не волновался, защищенный дипломатическим иммунитетом, а работу себе он всегда найдет, даже если станет «персоной нон грата» в Советской России. В конце концов, его университетская еще специализация по Индокитаю не позволит ни умереть с голоду, ни быть вышвырнутым из Управления Стратегических Служб без выходного пособия. Возможно поэтому, а скорее всего — из-за врожденного пренебрежения ко всем людям не англо-саксонской расы, Саймон вел себя в мастерской по-хозяйски, сразу же при появлении потребовав чаю, решительно отказавшись от вина, водки и иных гостеприимных напитков, которыми попыталась его попотчевать Ирина Ярцева. И к хозяйке помещения, старой знакомой, но тем не менее так и не получившей от Саймона необходимого кредита доверия, он относился, как положено относиться доброму господину к нерадивой, но старательной служанке.
— Что мне до твоей атмосферы? — поинтересовался Брук. — Мне нужно встретиться с человеком, о котором мы говорили в мой прошлый приезд…
— Ах, ты всё о делах и делах, как будто в компании с такой женщиной, как я, нечем больше заняться, — чуть жеманясь, произнесла Ирина, появляясь из полумрака, как привидение.
Сходство это с потусторонним существом усиливал широкий, бесформенный и белесый балахон, в который, при желании, можно было поместить едва ли не десяток таких худеньких и миниатюрных женщин. Плюс к тому, ткань балахона эффектно просвечивалась, и на фоне зажженных свечей Саймон видел обнаженное тело художницы, окутанное легким облаком то ли тумана, то ли белого дыма, непонятно, каким образом не рассеивающегося от небольшого сквознячка, царящего в мастерской.
— Заняться более интересным и приятным можно будет после встречи, — многообещающе сказал Саймон, и сам тут же пожалел об этом.
Восприняв его слова, как руководство к действию, Ирина скользнула ближе и плавно опустилась на колени мужчины, прильнув к его груди своими маленькими, крепкими грудками, отлично чувствующимися через невесомую ткань. Брук с трудом сдержался, что бы резким движение не столкнуть со своих колен женщину; нет-нет, Ирина ему нравилась, была, как говорится, в его вкусе, но после парочки совместно проведенных ночей Саймон зарекся иметь что-то с агрессивной, разнузданной и безудержной в постели художницей. Как мужчина, он понял сразу же, что никоим образом не удовлетворяет Ирину, что ей нужно гораздо больше, чем он может дать, да еще и, как опытный разведчик, Брук не мог никоим образом поддержать ей компанию в потреблении всевозможных стимуляторов, начиная от безобидных, на первый взгляд, таблеточек и заканчивая пресловутыми «марками»-промокашками, пропитанными раствором ЛСД.