Распались два солнца, что сверху и снизу,
И пыль их слилась в искрометную ризу,
Где все — ослепленье, мерцаньеи блеск!
Купаться, купаться! — И, дрогнув, потрясся
Сверкающий в искрах и блестках ковер
И стал, как одна раскаленная масса,
И тысячи красок смешались в узор,
И дрогнул подводный небесный шатер,
И дрогнуло солнце, и на-семь распалось,
И семеро солнц на волнах закачалось,
Друг с другом играя, друг друга дразня,
Слилось, и распалось, и снова слилося —
И с миром подводным исчезло в хаосе
Потопа сияний и в море огня.
И я, в море света без дна и без грани,
Как губка, впиваю богатство сияний,
Очищен и влагой, и лаской лучей;
И тысячью горных журчащих ключей
В душе моей радость звенит и трепещет,
Как музыка танца, что льется и плещет
По струнам бесчисленных арф…
Я вышел и сел на зеленое ложе —
Любуюсь на зыбь угасающей дрожи,
На зыбь, что струится, как газовый шарф.
На зыбь, что сверкает багряным отливом,
И жжет фейерверк из малюток-ракет,
И искры взметнет последним порывом —
Слабее — слабее — и стихла — и нет…
И вновь, как дотоле, спокойное лоно
Зеркально и ясно, недвижно и сонно,
И мир отраженный застыл, молчалив,
Под тенью таинственной ив.
И только напротив, где, ровен и гладок
Сливается берег с лучистой водой,
Свой невод волочит рыбалка седой,
И сыплются капли, как тысяча радуг,
Алмаз за алмазом, звезда за звездой…-
Не мне ль он струит золотистое зелье
В хрустальную чашу?
Я весь опьянен…
А капли бегут и плетут ожерелье…
И легок и сладок мой сон.
Вдруг — по водам, над покоем
Их сверкающей парчи,
Пронеслися легким роем
Шалуны-лучи.
Чище света, легче дыма,
Словно только сорвались
С нежных крыльев херувима,
Что умчался в высь;
И хранят еще их глазки
Отраженье Божества —
И поют, кружася в пляске,
Дивные слова :
«Приди к нам, малютка,
Приди к нам, прекрасный,
Приди к нам за светом,
Пока не темно, —
В пучине сиянья
Безбрежной и ясной
Утонем и канем
Глубоко на дно.
Там в зале зеркальной
Средь башни хрустальной
Есть яхонт, как солнце
С лазурным огнем.
То свет первозданный,
То свет изначальный —
И полную чашу
Тебе мы нальем.
И выпьешь, и светом
Наполнятся ткани,
И брызнут, и хлынут,
Подобно слезам,
Лучистые ласки
Несчетных сияний,
И в сладостной муке
Исчезнешь ты сам…»
Не смолк еще лепет невнятного хора —
Они уже в чаще соседнего бора,
Бросают мне взором прощальный привет,
Мигают: «до завтра!» — и скрылись. Их нет
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
И было однажды…Когда это было?
3а что? — Я не знаю, не помню того;