Но в находчивости стройбату не откажешь! Перевернули автомат кишками к груди, держали его в правой руке, присягу - в левой, а когда делали фотки в ателье, то плёнку переворачивали, и получалось на фотке вроде как у настоящих солдат.
Служил я два года воином стройбата и один месяц 'моряком'.
Это наша местная традиция.
По конституции СССР служба в сухопутных частях советской армии продолжается два года, а во флоте три.
А как быть тем в сухопутных, у кого двухлетний срок истёк? Не нарушать же конституцию, и продолжать оставаться солдатом? Конституция - это святое. Раз третий год - значит моряк.
Поэтому уже на первый же день третьего года одевал я тельняшку, распоротые штаны от рабочей военно - строительной одежды с отрезанным нагрудником, эдакий хаки-клёшь, из резиновых сапог вырезал шлёпанцы с тупыми 'морскими' носами. На голове, естественно, бескозырка. Она изготовилась из попавшихся под руку форменной фуражки. Ленточки вырезал из ткани, обтягивающей верх фуражки, да так, что верх становился белым - под обтяжкой из хаки была марля, а от обода вниз свисали ленты. Надпись над лбом сделал банальную 'Герой'.
Соседние офицеры - ракетчики, видя нас в таких нарядах просто дурели, и хватались кто за живот, кто за сердце.
Иногда они жаловались начальству гарнизона, что мы своим видом уродуем нравственность рядовых ракетных войск. Вздрюченный военным комендантом, наш комбат прибегал в казарму с криком: 'Клоуны!' и получал ответ, что форма третий год служить отказалась и истлела, а тельники прислали из дому.
Дожили! В армии в своей одежде ходим! А раз не нравится - то или выдайте новую одёжку, или будем вообще в трусах ходить... А кто ж выдаст? А в трусах ходили, но не практично это.
Не знаю, уродовалась ли нравственность у обильно выглядывающих их окон штаба и узла связи женщин-военнослужащих, но то, что это их отвлекало и мешало работать - факт.
Ракетчики нас один раз, по началу, к себе пустили пообедать, и зареклись в дальнейшем кормить. Еду насыпали в термоса, а дальше делайте, что хотите.
Стройбатовские моряки народ ленивый, и поэтому когда приносили к казарме термоса с едой то никто особо и не спешил. Валялись, чухались, всем телом изображая презрение к армейскому обеду, а бачки стояли на улице без присмотра.
У ракетчиков на свинарнике жила лошадь, такая маленькая - монгольская лошадка. Она возила телегу с помоями, и видно брезговала их есть, поэтому была всё время голодной, и от того шкодливой. Она любила убегать со свинарника, и праздно шататься по городку ракетчиков.