Особенно любила присутствовать при разводах, чем приводила в состояние ступора проводящих разводы.
И вот эта лошадь повадилась жрать из наших бачков. Фыркает - горячее, но жрёт.
Нежная моряцкая душа возмутилась такому кощунству, все вскочили, напялили бескозырки, и погнались. А кобыла была сволочь, и знала, что моряк коня не догонит, и дразнилась - бегала вокруг бачков по кругу, а мы гневным моряцким табуном за ней.
Официантки из офицерской столовой чуть не поумирали со смеху, глядя в окна за происходящим. Когда поняли, что простым напрягом мышц ног нам кобылу не догнать, то напрягли голову, и вспомнили про самосвал, на котором обычно цементный раствор возили.
Завели самосвал, оседлали его, обсели машину, и мотая развевающимися на ветру лентами, погнались за кобылой уже моторизованные.
Набрали скорость. Ветер в хари. Что б не потерять с трудом добытые, всеми возможными и не всегда законными способами, бескозырки, нам пришлось ленты взять в зубы.
Лошадь оглянулась на наши серьёзные, со сжатыми челюстями, лица, поняла, что ей кирдык, и побежала искать спасения у людей - выбежала на плац, где как раз ракетчики проводили послеобеденное посторенние.
Умничавший перед строем крупный чин как увидел на плацу бегущую на него лошадь, так прямо в транс впал, и заревел как пароход.
Когда же нас увидел, то заикнулся и затих, смог только отпрыгнуть в сторону, и выдавить из себя: 'Кто вы такие?'
Ответ был дружный, но не оригинальный - пока самосвал вокруг него разворачивался мы рассказали какую-то там моряцкую речёвку: 'Мы - морЯки, поём корабляцкие пестни, нас е....ут, а мы крепчаем!'
Чин посмотрел вслед удаляющегося самосвала, и глядя на белый, марлевый верх бескозырки стоящего на подножке самосвала 'моряка' прорычал: 'Ну, Мабута! Мабута!.......(далее следуют такие слова и выражения, что лучше их не повторять)'...
Армия должна воевать.
Если нет боевых действий - она разлагается. Когда на войне стреляют, офицер командует и его волнует только победа, и её достижения, а не расстёгнутый крючок на солдате.
И хрен станет офицер мясо из солдатского котла тырить - застрелят свои же.
А в мирное время не застрелят. Поэтому и в котлы лазят, и за крючки казнят. Свои. Вроде свои. Вроде своих же.
От чего так? А мир на дворе, и заняться больше нечем. И вместо холодных, грязных окопов - тёплая уютная канцелярия роты, и вместо командования бойцами на передовой - надо пасти стадо духов и слегка борзеющих дембелей.
По сути, офицер это обычный пастух. И замашки как у настоящих пастухов, что волам хвосты крутят, и методы и мировоззрение.