- Яценко, отставить разговоры. Рота строиться и шагом м-арш - скомандовал Филипов.
Душе Славки Мамакина захотелось петь и он без всякой команды, с третьего шага запел:
"Как будто ветры с гор, трубят солдату сбор.
Дорога от порога далека
И уронив платок, чтоб не видал никто,
Слезу смахнула девичья рука".
Следом за ним, вся рота слаженно, в ритме шагов, заорала следующий куплет:
"Не плачь, девчонка, пройдут дожди.
Солдат вернется, ты только жди!
Пускай далёко, твой верный друг,
Любовь на свете, сильней разлук!
Не много прошагал, пока не генерал,
Но может быть я стану старшиной!
Прости, что не сумел, сказать, что буду смел
И то, что станешь ты моей женой!
Не плачь, девчонка, пройдут дожди.
Солдат вернется, ты только жди!
Пускай далёко, твой верный друг,
Любовь на свете, сильней разлук"!
ПОЛНОЕ ПОПАДАЛОВО
Рано "пташечки" запели...
Мичман Лазаревский, рассмотрел в бинокль, что на его будущие позиции двигается воинский строй и то, что приближающие солдаты одеты не в гимнастёрки рабоче-крестьянской армии, а в какие-то расстегивающиеся кителя с большими блестящими, генеральскими пуговицами. На плечах у солдат были черные погоны, украшенные золотыми буквами "СА".
Впереди солдат шел офицер в БЕЛОГВАРДЕЙСКИХ ПОГОНАХ!
"Караул, в ружьё!" - скомандовал Лазаревский,- приготовится к отражению атаки бело-фашистских диверсантов.
Несколько матросов, вооруженных винтовками, выскочили из замаскированного блиндажа и прыгнули в траншею.
Пулемётчик, матрос второй статьи Васечкин сдернул со своего пулемёта холщевое покрывало и заправил ленту...
"Как капелевцы идут - вспомнил он психическую атаку белогвардейцев из фильма "Чапаев",- вот только я не Анка-пулеметчица и подпускать их близко не стану. Всех положу за милую-душу".
В памяти всплыли первые недели войны, когда на горсточку матросов двинулась в атаку пьяная рота эсэсовцев. Ребята растерялись, запаниковали, открыли беспорядочный винтовочный огонь.
Васечкин тогда не растерялся, не смотря на то, что это был его первый бой и со вторым номером пулемётного расчета Юркой Коньковым, выждав убойную дистанцию, положил почти всю вражескую роту.
"Не пропадем, - развеселился Васечкин, поправляя рамку пулемета и убирая в карман гимнастерки медаль "За отвагу", полученную им как раз за бой с эсэсовцами. Вообще-то за такой бой должны были наградить как минимум орденом, да в начале войны ордена и медали давали неохотно - наши отступали на всех фронтах.
Но эти психи шли на позицию караула совсем не так, как эсэсовцы или капелевцы. Васечкин удивился тупости белогвардейского офицера, построившего роту для атаки как раз самый меткий и кучный пулемётный огонь.