— Это совсем другой преступник, отец. Не какой-нибудь уличный громила или мелкий торговец наркотиками. И, что самое интересное, он, похоже, довольно много знает обо мне, о нас… о нашей семье. — Рейли искоса посмотрела на Криса, решив, что не будет большого вреда, если детектив узнает такую малость. Между тем отец, возможно, прислушается к ее словам. И конечно, не упомянет о Джесс, особенно в присутствии постороннего, — в этом она не сомневалась ни секунды. Майк в течение многих лет старался не думать о том, что случилось с его младшей дочерью, и уж тем более не говорил на эту тему.
Неожиданно для Рейли отец проявил интерес к ее словам.
— Что ты имеешь в виду? Как мы можем быть со всем этим связаны?
— Пока не знаю, отец, — сказала Рейли, недовольная тем, что вообще затеяла этот разговор. — Просто постарайся быть бдительным и проявляй разумную осторожность, особенно если заметишь, что кто-то следит за тобой — не важно, на улице или в пабе. Это очень опасный человек, отец, и мне бы не хотелось, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
Майк хмыкнул.
— Твое предупреждение и в этом случае запоздало, ты не находишь? Все уже случилось! — взревел он, причем так громко, что Рейли поморщилась.
Крис же, чувствуя исходившее от них напряжение, чтобы не мешать разговору, имевшему, несомненно, глубинную личную подоплеку, отошел к окну.
— Ладно, оставим препирательства, — сказал Майк, помахав рукой, словно отгоняя муху. — Если я, по твоему мнению, должен проявлять осторожность — что ж, буду почаще оборачиваться, чтобы знать, что происходит у меня за спиной. — В следующий момент их глаза встретились, и Рейли поняла, что давно уже не видела у отца такого трезвого и осмысленного взгляда. — Но и ты пообещай мне, что будешь делать то же самое. Я уже потерял одну дочь и сомневаюсь, что смогу жить дальше, если такое повторится.
Рейли испытывала странное сюрреалистическое чувство. Всего сорок восемь часов назад она впервые узнала о возможности прилета Дэниела Форреста в Ирландию, и вот он стоит во плоти в зале заседаний и обращается к членам следственной группы. По правде сказать, профилировщик вовсе к этому не стремился, опасаясь ненавидимой им шумихи, но Рейли убедила его в необходимости оказаться в гуще дела, среди заинтересованных людей, буквально с момента прибытия.
Рейли то и дело оглядывалась, пытаясь понять, какое впечатление выступление Дэниела производит на аудиторию. Он говорил тихим, проникновенным тоном со свойственным ему мягким южным акцентом, постепенно завоевывая внимание публики. Она знала об этом трюке, которому сам же Дэниел ее и обучил. Если читать с кафедры лекцию громким, поставленным голосом, давая некие наставления, это может вызвать у слушателей раздражение и неприятие, но если говорить тихо, как при задушевном разговоре, они просто не могут к тебе не прислушаться — сначала хотя бы для того, чтобы понять, о чем ты говоришь.