Луннолицый (Лондон) - страница 3

— Ха-ха-ха! — смеялся он. — Ну и смешной же постреленок, этот мой младший! Слышали вы когда-нибудь что-либо подобное? Погодите, я вам расскажу. Он
играл там, внизу у речки, как вдруг кусок берега обвалился, бултыхнулся в воду и забрызгал мальчонку. Он
кричит: «Папа, большая-пребольшая лужа выскочила
из воды и облила меня!»

Он замолк, ожидая, что я тоже присоединюсь к этому отвратительному ликованию.

— Я не вижу в этом ничего смешного, — отрезал я с
кислым видом.

Он удивленно поглядел на меня, и потом все пошло в том же порядке — сверкание, сияние, пока все его
лицо не засветилось мягким и теплым светом, как луна
в летнюю ночь, — и он опять расхохотался…

— Ха-ха-ха! Но ведь это очень смешно! Неужели вы
не понимаете? Хе-хе-хе! Хо-хо-хо! До него не дошло! Да
нет, вы только послушайте. Вы понимаете, лужа…

Но я повернулся и ушел. Это было последней каплей, переполнившей чашу терпения. «Пора кончать, — подумал я, — будь он трижды проклят! Ему не место на
земле!» И, поднимаясь по склону холма, я слышал его
гнусный смех, отражавшийся от небес.

Я горжусь своим умением обделывать делишки ловко и аккуратно. Решив, убить Джона Клэверхауза, я
имел в виду сделать, это так, чтобы потом мне не пришлось стыдиться, вспоминая о содеянном. Я ненавижу
грубую работу или жестокость. Мне претит просто так
взять и ударить человека голым кулаком. Брр! Это отвратительно! Застрелить, зарезать или прибить Джона
Клэверхауза (о, эта фамилия!) — все эти способы были
не для меня. Я должен был убить его не только ловко
и искусно, но и так, чтобы на меня не пало ни малейшего
подозрения.

Приняв решение, я стал усиленно шевелить мозгами.
Неделя глубочайшего обдумывания, и план был готов.
Потом я приступил к его выполнению. Я купил спаньеля-водолаза, пятимесячную сучку, и целиком посветил себя
ее обучению. Если бы кто-нибудь следил за мной, то
он мог бы заметить, что я учил, ее лишь одному: находить и подавать брошенную вещь. Я учил собаку, которую назвал Беллоной, приносить палки, которые я
швырял в воду, и не просто приносить, а приносить сразу, не жуя их и не играя с ними. Цель заключалась в
том, чтобы она, не смущаясь никакими обстоятельствами,
приносила палку как можно быстрее. Я убегал прочь и
заставлял ее с палкой в зубах догонять меня. Собака
оказалась понятливой и принимала участие в этой игре с такой охотой, что вскоре я уже был удовлетворен.

После этого я при первом же удобном случае подарил Беллону Джону Клэверхаузу. Я знал; что делал,
так как мне была известна его маленькая слабость, страстишка, которой он предавался постоянно и неистово.