«Надо Петра как-то успокоить», — подумала Люся. Она вытерла кухонным полотенцем лицо, привычным движением поправила полосы и улыбнулась:
— А я, может, хочу убить тебя. Вот уснешь, а я сыграю с тобой такую штуку. Вставлю к ухо и нажму на курок. Тогда узнаешь, как на жену руку поднимать, — спокойно прошла мимо мужа, который даже слегка посторонился, и продолжала: — Да, я взяла пистолет. Он лежал в кухне на табуретке. Я взяла его и выбросила в речку.
— Как выбросила? — удивленно спросил Логацкий. — Что же ты тогда и другие не выбросила?
— Какие другие? Разве в квартире есть еще пистолеты?
Люся решила сделать вид, что она не видела сумку с пистолетами. На ее лице было написано такое неподдельное удивление, что Логацкий поверил и примирительно сказал:
— Ну, ладно, Люська, сотворила ты глупость. Вот я и вспылил. Давай лучше, пока хлопцы придут, по рюмке выпьем. И мир на этом.
Они сели за кухонный стол, разлили в стаканы коньяк, выпили, думая каждый о своем.
В прихожей раздался звонок. Люся, продолжая жевать колбасу, подошла к двери, щелкнула запорами. На пороге увидела Герцовича.
— А, Коля, входи, будешь третьим…
Герцович по натуре был жестоким человеком. Еще с детства среди сверстников снискал печальную славу драчуна. Шли годы, характер Николая еще более ожесточился. В душе тлел уголек зависти ко всем людям, особенно к сверстникам и товарищам по школе. Многие из них уже окончили институты и прочно стояли на ногах. А Николай бросил школу после восьмого класса. Учиться дальше не хотел. Дважды попадал на скамью подсудимых.
— А твой дома? — спросил он.
Люся, хотя была уже выпивши, почувствовала, как от него пахнет перегаром:
— Да. Проходи!
Не успел Герцович поднести ко рту стакан, как снова раздался звонок. Пришел Костылецкий. Когда Люся впервые познакомилась с ним и узнала, что у него двое детей, невольно прониклась к нему уважением. Но потом поняла, что он ничуть не лучше других. А однажды Ростислав со смехом рассказал, как он в четырнадцать лет ударил сзади по голове хромую старушку, схватил ее сумку и убежал. А в ней-то, кроме двух пустых бутылок из-под кефира, ничего не оказалось.
Люся так задумалась, что не заметила, как Костылецкий со слащавой улыбкой потянулся рукой к ее груди.
— Ты что, одна?
— Нет, Петя дома, Гера пришел. Ждут, входи.
— А где Махно? — спросил Логацкий. — Вы же вместе должны прийти?
— Во дворе остался. Дождется Леньку и вместе с ним придет. А Карп еще не приходил?
— Нет еще. Скоро будет.
Люся, не заходя в кухню, громко позвала:
— Петя, иди сюда на минутку.
Петр вышел в коридор, и они вместе прошли в комнату.