. Какова бы ни была правда, повествователю явно не хватает здравого смысла. Прежде всего, в отъезде Клеопатры или, если угодно, в бегстве (дело не в слове) не было ничего неожиданного, как раз напротив. В течение многих месяцев, даже лет, такая возможность взвешивалась в доверительных разговорах между супругами и обсуждалась на военных советах. Для чего, собственно, был нужен морской бой, если не для того, чтобы вернуть Клеопатре свободу передвижения, дать ей возможность вернуться в Египет?
И потом. В самом ли деле Антоний потерял голову, когда увидел, как удаляется Клеопатра? Не решился ли он на морское сражение лишь для того, чтобы его проиграть, чтобы выйти из борьбы, как он уже сделал десять лет назад, воюя с республиканцами, когда его флот лег на обратный курс у того же самого побережья? Что выигрывала Клеопатра с поражением своего мужа? Столько вопросов, на которые нет ответа.
Почему же Октавиан, если у него было преимущество, позволил ускользнуть сначала Антонию, а затем Клеопатре? Почему он не попытался настичь обоих? Не потому ли, что их бегство отвечало его интересам? Но тогда вся блокада превращается в уловку, решающее сражение становится сплошным фарсом.
Не одну, а множество тайн хранит в себе эта битва при Акции, которая не решила судьбу войны в связи с бегством Антония. Логика подсказывает нам: Антоний ошибся в расчетах, недооценив значение прорыва морской блокады и вознамерившись, очевидно, перенести центр борьбы на сушу. Приказ, отданный им своему полководцу Канидию присоединиться к нему на Пелопоннесе, дает все основания для этого вывода. Но почему же, в таком случае, он не начал сражаться на суше сразу? Основываясь на утраченных «Комментариях» Октавиана, Плутарх сообщает, что к вечеру после битвы при Акции Антоний, потеряв пять тысяч человек и триста кораблей в морском бою, имел еще в своем распоряжении «девятнадцать нетронутых легионов и двенадцать тысяч конницы». Октавиан, возможно, пожелал приукрасить свои успех, однако это замечание свидетельствует об отсутствии каких бы то ни было боевых действий на суше.
Волг что сообщает Плутарх об агонии армии Марка Антония:
«Немногие видели бегство Антония собственными глазами, а те, кто об этом узнавал, сперва не желали верить, (что это совершил человек), столько раз испытавший на себе и милость и немилость судьбы и в бесчисленных битвах и походах узнавший капризную переменчивость военного счастья. Воины тосковали по Антонию и все надеялись, что он внезапно появится, и выказали при этом столько верности и мужества, что даже после того, как бегство их полководца не вызывало уже ни малейших сомнений, целых семь дней не покидали своего лагеря, отвергая все предложения, какие ни делал нм Цезарь. Но в конце концов однажды ночью скрылся и Канидий, и, оставшись совсем одни, преданные своими начальниками, они перешли на сторону победителя»