В девять часов утра к нему в полковой штаб явился взволнованный поручик Кременчугского пехотного полка Пшевалинский, случайно находившийся в Василькове, и сообщил, что только что приехали барон Соловьев и Щепилла.
Майор остолбенел.
— Щепилла? — пролепетал он. — Щепилла?..
— Он самый, я его видел! — горячился поручик Пшевалинский. — Они остановились у квартирмейстера поручика Войниловича.
Майор встрепенулся. Он бросился к столу, на котором стояла принесенная из дому бутылка рома, дрожащими руками налил полстакана и выпил.
— Я их возьму живыми или мертвыми! — произнес он с важностью.
Майор немедленно стал действовать. Прежде всего он дал знать городничему и исправнику. Потом призвал дежурного по караулам подпоручика Быстрицкого, черноглазого офицерика с маленькими усиками, и приказал ему собрать взвод солдат, чтобы арестовать злодеев.
Подпоручик Быстрицкий серьезно выслушал приказание, а глаза его смеялись.
— Я рад, что вы сохраняете присутствие духа, подпоручик, — сказал майор.
И вот по направлению к квартире поручика Войниловича двинулось целое войско. Били барабаны. Впереди маршировал майор Трухин. За ним шагал со взводом солдат подпоручик Быстрицкий. В хвосте колонны шагал городничий, командуя ротой внутренней стражи и десятью инвалидами.
— Забыли артиллерию! — посмеивались солдаты.
Майор вошел в дом, держа наготове заряженный пистолет.
За ним последовал подпоручик Быстрицкий с обнаженной шпагой.
Щепилла и Соловьев сидели в расстегнутых сюртуках на диване. Они курили трубки в ожидании своих лошадей и мирно беседовали с поручиком Войниловичем.
При входе майора Щепилла рванулся было с дивана. Но, взглянув на подпоручика Быстрицкого, он мигом успокоился, и широкое лицо его осветилось добродушной улыбкой.
— Вы арестованы, господа! — возвестил майор, выставив вперед пистолет. — Сопротивление бесполезно. Я пришел с воинской силой.
— Ладно, — сказал Щепилла. — Подчиняемся вашей воинской силе. Ведите нас на гауптвахту.
— Майор, вы неустрашимы! — добавил Соловьев.
«Эти бунтовщики совсем не так страшны», — решил про себя майор.
Майор примял строгие меры предосторожности. Соловьева он отвел на гауптвахту, а Щепиллу поместил отдельно в частном доме. Вокруг гауптвахты и частного дома были расставлены солдаты внутренней стражи под командой городничего и исправника.
Было отдано приказание к арестованным никого не подпускать и стрелять в них без сожаления, если они попытаются заговаривать с караульными.
Четвертая мушкетерская рота под командой штабс-капитана Маевского была послана на Богуславскую заставу. Шестая мушкетерская была распределена по караулам.