Да ну его, Диму. Сейчас рядом с ней топает Филя, виляя хвостом.
— Та-ак, Филька, смотри, это река. Мы должны ее перейти. — Филька глухо зарычал. — Не нравится ширина? Или бревно, по-твоему, скользкое? — Оно всегда лежало здесь вместо мостика.
— Придется переходить по нему, — сказала Нина, ступая на бревно. Поискала глазами палку, обычно их немало валялось на берегу. Их брали для страховки, для равновесия. Но ни одной не увидела. — Давай, шагай за мной, смелее, — скомандовала она.
Ботинки на толстой рифленой подошве должны хорошо держать, Нина шла и смотрела только вперед. Она знала, чтобы не упасть, нельзя смотреть вниз или думать о том, что сейчас свалишься.
Она слышала, как Филя цокает когтями по замерзшему дереву. Потом раздался его визг, а потом — будто кто-то со всего размаха бросил в воду, покрытую ледяной шугой, большой камень. Нина обернулась и…
— Что вы делаете! — прохрипела Нина, пытаясь отстраниться от чужих рук. — Почему?
— Потому что вода — мокрая. А значит, и все, что надето на вас — тоже.
Антон смотрел на девушку, в нем боролись два чувства — жалость и досада. Хорошенькое дело — свалиться в ледяную воду, и если он не поможет ей, воспаление легких обеспечено. Но пока он с ней возится, на трюфельную поляну пройдут те, кого он собирался выследить.
Было еще и третье чувство, которому он не позволял прорваться. Это чувство вины. Разве он мог подумать, что какой-то взбалмошной девице придет в голову отправиться на прогулку в такой сезон в лес с собакой? В общем, эта мокрая особа, которая пинается не хуже футболиста, попала в ловушку, которую он подстроил другим.
Нина слышала мужской голос, чувствовала мужские руки на себе. Он что, раздевает ее? Ее никогда и никто не раздевал! Горло перехватило так, что ни одно слово не могло протолкнуться. Как будто в горло попала вода и превратилась в столбик льда, он заткнул его, как… Как притертая пробка в колбе, вроде той, в которую она наливала химический раствор на последнем практическом занятии. Нина пыталась поднять руки и оттолкнуть чужие, но и они, казалось, покрыты льдом, такие тяжелые.
Мужская рука дернула молнию на джинсах. Нине стало жарко от страха, пробка в горле растаяла.
— Перестаньте! — отчаянно закричала Нина.
— Не перестану, — он засмеялся. — Вы моя добыча. Должен сказать, завидная, даже очень, — насмешливо бормотал он.
— Вы… вы…
— Нет, я не ем юных дев. Не бойтесь. А если серьезно, расслабьтесь. Я все равно сниму с вас эти штаны, лучше помогите мне. Вам же будет лучше.
Он с силой дернул правую штанину. Нине показалось, он вытряхивает ее ногу, как какую-нибудь кость из мешка. Она тихо застонала.