— Прошу прощения за мой вид. — Он провел рукой по влажным золотистым локонам, отбрасывая их со лба. — Но у меня не было…
— Вы уже прощены, — сказала королева с некоторым придыханием. Впрочем, ее муж ничего не заметил или же просто не подал виду. Но Мейри все поняла и ощутила презрение к себе за то, что тоже ощутила подобное чувство. — Дожди в этом году задержались. Мы рады, что они наконец пришли, иначе мог пострадать урожай.
— Да, но они слишком быстро закончились.
Слава Богу, разговор ушел от персоны капитана Гранта и перебросился на более насущные нужды королевства.
В следующие четверть часа Мейри отдавала все свое внимание ужину, но все же следила за беседой интересующих ее особ. Когда король обратился к принцу Вильгельму, она перестала жевать.
— Вам знаком адмирал Питер Гиллз? Он командует одним из ваших флотов.
Несколько мгновений Яков ждал ответа племянника.
— Я слышал о нем, дядя. Я не знаком лично со всеми, кто служит под моим командованием.
Слушая ответ короля, Мейри не поднимала глаз от тарелки, но уловила резкие нотки в его голосе.
— У меня есть основание подозревать, что его люди напали на аббатство в Дамфрисе, сожгли его и убили всех, кто там был.
— Чьи сведения заставили вас в это поверить?
— Мои, — заявил принцу Коннор.
Мейри невольно посмотрела на капитана.
— Значит, вы видели, как он это совершил? — скептическим тоном произнес Вильгельм.
— Мне не нужно было видеть. Я верю людям, которые видели.
— Аббатство? — Вильгельм даже не пытался сдержать иронию. — Могу заверить вас, что, если это правда, я узнаю об этом, когда вернусь домой, и поступлю с Гиллзом должным образом. Однако, при всем моем уважении к капитану, я не могу понять, что заставило воина разрушить монастырь и убить монахинь.
Король молчал, а Мейри вдруг поняла, что именно совершил принц. Яков не мог сказать правду, а она состояла в том, что один из врагов убил его истинную перворожденную дочь, ведь никто не должен был знать о существовании Давины Монтгомери.
— Возможно, этот адмирал Гиллз просто ненавидит монахинь. — Мейри вопросительно изогнула бровь, взглянула на короля, а потом одарила натянутой улыбкой принца Вильгельма. — Католических монахинь.
Коннор улыбнулся ей через стол. Мейри сделала вид, что не заметила.
Принц был не очень представительным мужчиной. Впрочем, о его носе Мейри этого не сказала бы. Казалось, между глазами у него торчит локоть, а не скромный орган обоняния. Мейри трудно было отвести от этого носа взгляд. По сравнению с ярко одетыми придворными наряд принца казался унылым и тусклым. Парика он не носил. Его волосы, разделенные пробором посередине, свисали вялыми прядями вдоль бледного лица и слабого подбородка.