— Главная лестница, ведущая с Внутренней галереи в сад, известна как лестница Адама и Евы. Свое название она получила от изображений Адама и Евы на верхней площадке.
— Как интересно, — пробормотала Мейри, пытаясь сдержать тяжкий вздох. До возвращения в Кэмлохлин она узнает об Уайтхолле больше, чем нужно любому из Макгрегоров. — Это герцог Куинсберри, маркиз Дамфрисшир?
Мейри указала на небольшую группу мужчин в дальнем конце галереи. Ей немного удалось подслушать под дверью лорда Оддингтона пару дней назад, но Мейри все же разобрала имя герцога и слово «камеронцы».
— Да, это он. Вы с ним знакомы?
— Еще не успела познакомиться.
— Тогда пойдем. Уверен, он сочтет вас прелестным созданием.
Возможно, не сразу, думала Мейри, пока Оксфорд вел ее под руку. Все-таки у женщин есть свои преимущества. Как она и подозревала, герцог Куинсберри, долговязый господин, чей высокий густой парик прибавлял по крайней мере еще пару дюймов к его росту, совсем не обрадовался знакомству с ней.
— Макгрегор, вы говорите? — сухой улыбкой приветствовал он девушку, а его черные глаза без слов объяснили ей, что он думает о ее имени. — Если не ошибаюсь, ваш родственник сражался вместе с маркизом Монтрозом в сорок третьем году.
— Да, против сил ковенантеров при Селкерке, — подтвердила Мейри с самой любезной улыбкой, потом добавила: — Тогда шотландские роялисты потерпели сокрушительное поражение.
— Вам, должно быть, больно говорить об этом.
— Не очень. — Мейри безразлично пожала плечами. — Моя мать из Кэмпбеллов, а мой дядя Роберт Кэмпбелл был одиннадцатым графом Аргайллом.
В мгновение ока улыбка герцога из натянутой превратилась в искреннюю.
— Кэмпбелл! Дорогая, что же вы сразу не сказали?
— Я как раз сказала, ваша светлость, — хохотнула Мейри, сдерживая отвращение к имени врагов.
Мужчины рассмеялись, а парочка из них, включая Генри, едва не задохнулась от счастья, когда Мейри одарила их благосклонной улыбкой.
— Вы танцуете, мисс Макгрегор? — спросил герцог, забирая ее руку у Оксфорда.
— Танцую, благодаря урокам любезного лорда Оксфорда.
Куинсберри внимательно оглядел Генри и особенно шрам, уродовавший лицо молодого человека.
— Полагаю, не многие женщины удостоили бы его этой привилегии.
Мейри вспыхнула и едва сдержалась, чтобы не ответить резкостью.
— Я не похожа на большинство женщин, — с холодной улыбкой произнесла она и успела заметить благодарное выражение на лице Генри.
Потом герцог увел ее прочь.
— Не могу с вами не согласиться, — наклоняясь к ее уху, проговорил он. — Вы умны и способны к сочувствию. Подобные добродетели не часто встретишь в столь прекрасной женщине.