— Я порасспрашивал об адмирале Гиллзе.
Коннор оторвал взгляд от Мейри, танцующей с герцогом Куинсберри, и посмотрел на Ника Седли, рядом с которым сидел на опустевшем королевском помосте. Молодые люди вернулись в помещение из-за сырости, но в основном потому, что Коннору хотелось понять, ради чего, черт возьми, Мейри толчется среди людей, которые, по слухам, являются ковенантерами и даже камеронцами.
— Он определенно присягнул герцогу Монмуту. Если до тебя дошли разговоры о том, что Гиллз высадился на английский берег, значит, Монмут появится позже. Странно, что принц Вильгельм не воспользовался этим аргументом, когда король Яков расспрашивал его в Каменной галерее.
— Я подозреваю, что Монмут готовит мятеж против короля, — сообщил Коннор. — Он незаконнорожденный сын короля Карла и считает, что корона должна была достаться ему. Но я ничего не слышал о том, что Гиллз собирает силы, чтобы помочь Монмуту.
Поверх бокала с вином Седли внимательно смотрел на товарища.
— А что ты тогда слышал?
Коннор покачал головой, не сводя глаз с Мейри.
— Что он напал на приграничный монастырь.
— Твой свидетель мог ошибиться.
— Возможно, — не стал спорить Коннор.
Он знал Ника много лет, но это не повод считать, что тот не может действовать в интересах принца. Вполне очевидно, что Вильгельм Оранский не был искренен, когда утверждал, будто ему неизвестно о роли адмирала Гиллза в резне в аббатстве Святого Христофора. Черт возьми, Коннору не хотелось верить, что Седли тоже знал о нападении и не пытался его остановить.
Глаза Коннора следовали за каждым движением Мейри, когда она кружилась рядом с герцогом, а шерстяные юбки покачивались у изящных ступней девушки. Она слишком решительно вела себя с принцем, а это может быть опасно. Надо внимательнее следить за ней. Коннору нравилось ее бесстрашие, восхищала свойственная горцам дерзкая самоуверенность, но принц Вильгельм опасный человек — Коннор был в этом уверен.
— Это ведь дочка вождя клана Макгрегоров со Ская?
Коннор очнулся от размышлений.
— Так и есть.
— Если память мне не изменяет, — проговорил старый друг Коннора, наблюдая за девушкой, — именно о ней ты говорил каждый день, когда впервые явился сюда.
Коннор заерзал в кресле.
— Я был зеленым юнцом тогда, даже моложе, чем Эдвард сейчас.
— Значит, у вас ничего не вышло?
— Жизнь меняет людей, — бесстрастно проговорил Коннор.
— Ты весь вечер не сводишь с нее глаз.
— Ее отец попросил меня приглядывать за ней.