— И побольше выдавать путевок, — подсказал кто-то.
— Пусть лучше и так все будут здоровы! — заключила Полина Поликарповна.
Заговорили вилки, ножи и прочий инструмент.
Наконец и мы, дождавшись Виктории Яковлевны, подняли бокалы.
— Ну что ж, за дружбу? — сказал Василий Степанович.
— За дружбу!
Когда гастрономические страсти немного поутихли, наш сосед Юдин проявил инициативу. Став во весь свой баскетбольный рост и поправляя узелок галстука на длинной шее, он сказал:
— Товарищи! Минутку внимания! Так как за этим праздничным столом много гостей, то предлагаю избрать тамаду, чтобы он умело и, так сказать, объективно руководил…
— Правильно! — перебил его незнакомый женский голос. — Чтобы хозяева не очень хозяйничали. Я предлагаю выбрать тамадою вас!..
Избрали тамаду, и тосты пошли по очереди, дисциплинированно.
Потом из дальнего угла послышался густой, с хмелью, голос Даниловны:
— Распрягай-айте, хло-о-о-пцы, ко-о-ней…
Многие «хлопцы» помоложе поняли эти позывные как сигнал к танцам. Игорь Макеевич, взяв за руку Генриэтту Сергеевну, скомандовал хорошо поставленным голосом учителя физкультуры:
— Кто на танцы! Выходи строиться!
Я тоже встал и изрек:
— Ки мэм ме сюи!
После коктейлей меня всегда тянет на французский. Вероятно, от смелости.
— Здорово сказано! — засмеялась Виктория Яковлевна. — Если бы еще перевести!
— Насколько мне не изменяют старые познания, — сказала лукаво Вера Ильинична, — Григорий Иванович привел одну из самых смелых даже для французов пословицу: «Кто меня любит, тот последует за мной». Нам с Василием Степановичем ничего не остается, как подняться. А вы как? — она протянула руку Виктории Яковлевне.
— Не в моих правилах изменять компании.
Мы прошли в соседнюю комнату, которую старшеклассники на своем вечере оборудовали для отдыха.
— Вася, поставь вальс, — попросила мужа Вера Ильинична.
Как сказал бы Сашка Кобзарь, «по этикету» мне следовало бы пригласить Веру Ильиничну, но я потянулся к маленькой руке Виктории, и мы закружились.
За свою жизнь я сделал немало километров в вальсе. Бывало и тяжело, и весело, и скучно, и радостно. Но никогда я не чувствовал себя так легко, как на этот раз. Не меняя ритма, без передышки, лавируя среди встречных пар, мы проделывали виток за витком.
Виктория кружилась, чуть откинувшись назад.
— Виктория Яковлевна, знаете, как мои ребята зовут вас?
— Интересно!
— Недавно я подслушал, как дежурный, увидев вас, закричал: «По местам! Викторушка идет!»
— Безобразие! И классрук не принял мер?
— Принял. Решил тоже так звать тебя. Можно?
— За что такая честь?