– А вот и нет, Лон, – возразил Райм. – Совсем по другой причине.
Слова Райма или, возможно, интонация, с какой они были сказаны, заставили убийцу взглянуть на криминалиста.
Попался, подумал Райм и произнес:
– Тут, понимаете, было четвертое отвлечение.
– Четвертое? – удивился Селлитто.
– Вот именно. Он не Эрих Уэйр.
– Не Уэйр? – изумился Селлитто.
– В этом, – сказал Райм, – и заключается смысл всего, что он сделал за субботу и воскресенье. Ему хотелось отомстить цирку и Кадески. Что ж, это несложно, если тебя не волнует, схватят тебя или нет. Однако, – кивок на Фокусника, – он не хотел угодить за решетку, он хотел выступать. Поэтому он устроил мгновенное перевоплощение личности, стал Эрихом Уэйром, дал себя арестовать и снять отпечатки пальцев, а затем сбежал.
– Чтобы, убив Кадески и спалив цирк, направить всех на поиски Уэйра, – кивнул Селлитто и нахмурился: – Но кто он такой, черт возьми?
– Артур Лоуссер, протеже Уэйра.
Убийца тихо вскрикнул.
– Но Лоуссер живет на Западном побережье, – возразил Селлитто.
– Нет, я проверил на станции. Он позвонил, сделав предоплату за междугородний звонок. А звонил из автомата на Восемьдесят седьмой улице. Запись на автоответчике в Лас-Вегасе – липа.
– Как и звонок второму ассистенту, Китингу, когда он назвался Уэйром? – спросил Селлитто.
– Да. Нужно было продемонстрировать, что Уэйр снова объявился. Заказать, например, от его имени наручники “Дарби”.
Райм посмотрел на убийцу и ехидно спросил:
– Как с голосом? Легкие уже не беспокоят?
– Сами знаете, что нет, – огрызнулся Лоуссер. Хрипы и одышка исчезли.
Райм кивнул в сторону спальни:
– Я видел там наброски афиши с именем Малерих. Теперь вы так себя называете?
Убийца кивнул:
– Тогда я вам правду сказал. Ненавижу себя, каким был до пожара. Я думаю о себе теперь только как о Малерихе… Как вы догадались?
– Когда коридор опечатали, вы протерли пол и наручники, – объяснил Райм. – Я все не мог понять – зачем. Подтереть кровь? Бессмысленно. Единственный ответ, который меня устроил, – вы хотели уничтожить отпечатки пальцев. Но у вас их только что сняли, с какой стати было тревожиться, что их найдут в коридоре? А дело в том, что ваши настоящие отпечатки – совсем не те, что на карточке, ушедшей в архив.
– Как ему это удалось? – поинтересовался Селлитто.
– Амелия нашла в коридоре след свежих чернил. Он остался после снятия отпечатков. Сам по себе след ни о чем не говорит, но существенно то, что чернила совпали с теми, которые были обнаружены в его спортивной сумке у реки. Значит, он имел дело с чернилами для отпечатков до нынешнего дня. Я предположил, что он украл незаполненную карточку и дома сделал на ней отпечатки пальцев Эриха Уэйра. Должно быть, спрятал ее за подкладкой пиджака и, после того как у него самого сняли отпечатки, отвлек лаборанта и подменил карточку. Новую, вероятно, выбросил или спустил в унитаз.