— Да, сэр. До суда меньше двух недель.
— Не слишком много времени на подготовку дела, — заметил Дженнингс.
— Честно говоря, сэр, — сказал Беккер, — у меня сложилось отчетливое впечатление, что ваше дело считается совершенно простым и ясным и что я должен бы скорее заключить сделку, нежели готовить защиту. — Он сделал паузу. — Судя по обстоятельствам, это наиболее разумная линия поведения.
— Не сомневаюсь в этом, майор, — раздраженно бросил Дженнингс. — Им нужно чистенькое, гладкое вранье для прессы. — Он помолчал. — Их ждет жестокое разочарование.
Беккер с минуту молчал, изучая его.
— Что вы на меня так уставились, майор? — осведомился Дженнингс.
— Вы не такой, каким я ожидал вас увидеть, сэр.
— А вы, без сомнения, предпочли бы, чтобы я с пеной у рта вопил о том, как Господь велел мне это совершить?
— Это значительно облегчило бы дело, — признал Беккер с усмешкой. — Обвинение согласилось принять ссылку на временную невменяемость, но постоянную невменяемость было бы куда проще доказать.
— Об этом можете не беспокоиться, майор.
— Вот как?
— Я не намерен ссылаться на невменяемость.
— Не намерены?
Дженнингс покачал головой:
— Нет.
Беккер нахмурился.
— Сэр, вы делаете серьезную ошибку. Если вы признаете себя виновным, смертный приговор вам гарантирован. Обвинение уже выразило свою готовность к заключению сделки.
— Я не собираюсь признавать себя виновным.
Беккер поморщился.
— Если вы хотели объявить себя невиновным, вам не следовало признаваться в том, что вы убили двоих членов вашего экипажа.
— Но я действительно убил их.
— Тогда как же я смогу убедить суд, что вы невиновны?
— Я собираюсь сослаться на убийство при смягчающих вину обстоятельствах.
— Смягчающих обстоятельствах? — переспросил Беккер, не в силах скрыть изумления.
— Совершенно верно.
— Эти двое пытались поднять мятеж?
— Нет.
— Они угрожали вам физически?
— Нет.
— Тогда их убийство очень трудно оправдать.
— Вызовите меня как свидетеля защиты, и я объясню свои действия.
— Может быть, лучше вы начнете с того, что объясните их мне?
Дженнингс покачал головой:
— Нет, пока я не буду уверен, что могу доверять вам.
— Я сейчас, пожалуй, единственный человек во всем мире, кому вы можете доверять.
— Возможно, — сказал Дженнингс, — но я предпочел бы знать наверняка. Я должен быть уверен, что вы здесь не затем, чтобы заткнуть мне рот.
— Я ваш адвокат, — повторил Беккер. — Если вы хотите заявить о своей невиновности, я должен, по закону, представить суду вашу историю, независимо от того, верю я в нее или нет.
— Может быть, — сказал Дженнингс.
— Почему — может быть? — все больше раздражаясь, осведомился Беккер.