— Потому что, майор, как только я объясню вам свои действия, вы решите, что я намерен сослаться на невменяемость, а когда я откажусь это сделать, вы попросту бросите дело, и мне дадут другого адвоката, который тоже мне не поверит.
— Я заранее настроен на то, чтобы верить вам, — терпеливо проговорил Беккер. — Вы мой клиент. — Он помолчал. — Если вы не можете убедить меня в том, что у вас были смягчающие обстоятельства, как же вы собираетесь убедить в этом суд?
— Это уже моя проблема, майор.
— Это должна быть наша проблема, — поправил его Беккер.
— Это моя проблема, — твердо повторил Дженнингс. — Именно мне грозит смертный приговор.
— Так не пойдет, — сказал Беккер. — Мы должны прийти к пониманию здесь и сейчас. — Он вновь помолчал. — Я ваш адвокат, и если вы хотите заявить о своей невиновности, я приложу все силы к тому, чтобы подготовить защиту на основании вашей невиновности. Но я не могу действовать в вакууме. Вы должны дать мне хоть какую-то информацию.
Дженнингс вновь уставился на него, затем, казалось, решился.
— Я кажусь вам ненормальным, майор?
— Во всяком случае, не сию минуту.
— И вы хотите, чтобы я целиком и полностью рассказал вам всю эту историю?
— Я настаиваю на этом.
— А если я скажу вам, что, пытаясь найти подтверждение моему рассказу, вы, возможно, подвергнете свою жизнь опасности?
— Я вам не поверю, — откровенно признался Беккер.
— У меня нет причин вам лгать. В моих же интересах, чтобы вы доказали мою невиновность.
— Почему бы вам просто не рассказать мне вашу историю, а об остальном мы побеспокоимся позже?
Дженнингс глубоко вздохнул, затем открыл ящик стола и достал блокнот.
— Все здесь, майор, — сказал он. — Что я сделал, почему я сделал, почему я убежден, что действовал в интересах моего корабля.
Он протянул блокнот Беккеру. Тот наскоро полистал его и положил в портфель.
— Я прочту его сегодня же вечером, — пообещал он. — Но сейчас я предпочел бы услышать всю историю из первых уст, чтобы иметь возможность задавать любые вопросы, какие только придут мне в голову.
— Хорошо, майор. С чего мне начать?
— Начните с того, почему вы убили Гринберга и Провоста.
— Я их не убивал.
Беккер нахмурился.
— Погодите-ка минутку. Вы только что признались в том, что убили их.
— Не так, — сказал Дженнингc. — Вы спросили, убил ли я двоих членов моего экипажа, и я сказал — да.
— И что же? — непонимающе спросил Беккер.
— Вы не спрашивали, убил ли я Гринберга и Провоста.
Беккер вынул из портфеля бумагу.
— Вот здесь сказано, что вы застрелили Роберта Гринберга и Джонатана Провоста-младшего.