— Знаете, что у нас на десерт? — спросил он, повернувшись ко мне и выгнув брови. — Вы.
Шагнув ко мне, он подхватил меня на руки, снова поцеловал, аккуратно уложил на стол и оставил лежать свесив ноги, а сам направился к холодильной камере и скрылся в ней.
— Ну-ка, посмотрим, — донесся его голос.
Потом он вышел с охапкой контейнеров и дозатором для взбитых сливок.
— Что вы делаете, черт побери?!
— Ляжем на спину и закроем глазки.
С этими словами он взял меня за лодыжки, подтянул к краю стола и с обескураживающей непринужденностью раздвинул мне ноги. Я было прыснула, но вмиг замолкла, когда он выдавил взбитые сливки на мой пупок. Затем добавил еще на соски и с серьезным видом осмотрел дело своих рук.
— Что вы делаете?
— Готовлю десерт. Не поверите, но я по жизни кондитер. Так, добавим... еще немного...
Приговаривая, он провел дорожку из взбитых сливок от моего пупка вниз и добавил шоколадной глазури, затем положил мне в пупок мараскиновую вишенку. Я старалась удержаться от смеха, но не могла. Было и холодно, и щекотно, и в то же время невероятно жарко.
Окинув свои труды долгим взглядом, он наклонился к моему пупку, подобрал губами вишенку и слизал сливки. Руки его размазывали шоколадную глазурь по моим грудям; пытливый рот спускался все ниже, а потом и липкие руки вдруг заскользили туда и развели мне ноги. Его язык был горячим и сочным. Поначалу он лишь поддразнивал меня легкими касаниями, и мне уже стало казаться, что, если дело не двинется дальше, я просто умру. Наконец он припал ко мне жаркими, липкими губами, совершая мягкие, пылкие круговые движения, ввергавшие меня в наркотический транс. Я чувствовала на себе его пальцы: их твердость удивительно сочеталась с нежностью, с которой он слизывал с меня сливки. Я в жизни не испытывала ничего подобного. Он столь стремительно подтянул меня к краю, что мне пришлось схватиться за боковины стола.
И тут он остановился:
— Почему вы перестали?
Я задыхалась, и этот вопрос дался мне с трудом. Я глянула вниз, и мне ответили его голодные глаза; тылом ладони он стер со щеки сливки.
— Вы почувствовали, что я проделывал языком?
Еще бы мне не почувствовать. Я чуть не сошла
с ума.
— Да, — ответила я как можно спокойнее.
— Я хочу, чтобы вы сделали то же самое пальцами. Передо мной. Дляменя.
— Вы хотите, чтобы я сделала — что?
Глядя на него, я чувствовала себя как пьяная. Его лицо так и было измазано взбитыми сливками.
— Чтобы потрогали себя.
— Но я не умею, правда. Вообще без понятия. Не знаю, что из этого получится... и у вас на глазах... я...
— Дайте мне руку.