Смеясь, она прильнула к его мускулистой груди. От него пахло дымом костра и чистым горным воздухом.
— Я ожидала чего-то более романтичного.
— Это недостаточно романтично?
Он начинал чувствовать себя совершенно беззащитным перед ней.
— Нет. Попробуй еще.
— Я не умею говорить романтичных вещей. Что ты хочешь, чтобы я сказал? — Произнеся это, он сильнее прижал ее к груди.
— То, что у тебя на сердце.
— Я не могу… Не сейчас, Мэгги.
Возможно, он никогда этого не скажет.
— Тогда скажи что-нибудь ужасное, наглое, бесстыдное.
Улыбка появилась в уголках его губ.
— Я так не думаю. Я пока еще джентльмен.
— Тогда скажи что-нибудь из того, что мужчина говорит женщине, когда хочет ее так сильно, что не думает ни о чем другом.
Он пытался преодолеть свое влечение к ней, но был не в силах сделать этого. Сейчас было самое время избавиться от нее, сказав, что уже поздно и пора возвращаться в землянку.
Именно так ему нужно было бы поступить. Вместо этого он нежно поцеловал ее в шею, теряя голову от запаха ее духов. Ему хотелось слиться с ней воедино.
— Если бы я произнес такие вещи, я был бы дважды идиотом.
Она прикрыла глаза, загипнотизированная его голосом. Пламя потрескивало, лаская их своим теплом.
— Тогда скажи, что у тебя на сердце?
— Как тебе удается добиться того, чтобы твои волосы так хорошо пахли? И почему твои глаза приобретают теплый цвет меда, когда ты улыбаешься? — прошептал он, мягко дыша ей в ухо.
Она была как глина в его руках, когда он отливал ее в ту форму, которую хотел.
— М-м-м, никто не говорил мне такие красивые слова.
Взяв ее руку, он положил ее на свою грудь под расстегнутую рубашку. Когда ее пальцы заскользили по спутанным рыжим волосам на его груди, он почувствовал, что ее дыхание участилось. Их глаза встретились, и он ждал, когда она хлопнет дверью и убежит. Продемонстрировав всю опасность предприятия, которое она затеяла, он предполагал положить конец ее невинному флирту.
Но ее не так-то просто было напугать. Она продолжала изучать его тело, легко поглаживая его грудь. Его волосы на груди показались ей очень эротичными. Собственное возбуждение не напугало ее.
— Твои руки дрожат, ты напугана? — спросил он низким напряженным голосом.
— Да.
— Мной? — спросил он восхищенно.
— Собой, — прошептала она. Сильней прижимаясь к нему, она сказала ему в самое ухо: — Мне это нравится. Почему мы раньше этим не занимались?
— Я хочу преподать тебе урок, — сказал он, уверенный в том, что все его попытки оказались тщетными.
— Я бы предпочла, чтобы ты научил меня другим вещам.
Он не хотел стать жертвой, но демоны уже завладели им полностью.